Полюбить Дракона

Он просто хотел ее пометить; сделать своей, чтобы навсегда остаться в ее воспоминаниях несбывшейся, недосягаемой мечтой. Хотел тешиться. Время от времени воскрешая в памяти ее слезы — слезы по нему слезы тоски и разбитых надежд.

А теперь этих слез не было. Теперь его тщеславные надежды были разбиты, и он до судорог не хотел, чтобы Диана была счастлива. Не мог видеть в ее глазах радости. Просто не мог. Не мог стать в ее разуме серым, ничего не значащим пятном! Только не он!

Лучше пусть запомнит его навсегда как самое больше горе в своей жизни…

— Не драконица, — эхом повторил Андреас. — Не самка. Никакого потомства, никаких сыновей. Никаких острых зубов, никакой чешуи. Она не сможет защищаться и научить этому детей тоже не смогла бы. Только красивое, но бесполезное тело. Ты должен быть мне благодарен, князь. Я вижу, ты увлечен. Я понимаю твои чувства; она действительно красива и соблазнительна, и ты мог привязаться к ней сильнее и провести рядом с ней всю жизнь в ожидании чуда, но чуда бы не произошло. И ты умер бы, как не вовремя раскрывшийся цветок на ветке — бесплодным. Я мог это допустить; я легко мог сгубить твой род этим знанием. Знанием того, что рядом с тобой не чудо-рыбка, а чуждая нашему миру самка. Но я не стал.

Эван молчал, и Андреас, ободренный его молчанием, сделал шаг к трону.

— Поэтому я сегодня пришел к тебе с даром, — продолжил Андреас. — Чтобы задобрить тебя, чтобы успокоить твои чувства и остудить разум. Чтобы ты не держал на меня зла и простил эту самку за обман. Ты, конечно, можешь покарать ее и выкинуть обратно в море, которое тебе ее подарило, но я прошу тебя — просто отдай ее мне. Я знаю, у тебя есть другая Ирментруда. Не такая красивая, как эта, но она сильная и здоровая самка. Она строптива, но не ей спорить с природой. Она родит тебе сыновей. Эта — нет.

Он снова посмотрел колючим, внимательным холодным взглядом в лицо Дианы, враз побледневшее и ставшее испуганным и от этого некрасивым, и рассмеялся, смакуя каждый миг, наполненный ее страхом и болью.

«О да, Эван! Вспомни, что ты не розовая сладкая лужа! Вспомни, что ты — дракон! Вспомни, что в твоих жилах течет не только кровь, но еще и огонь с ядом! Покажи ей, как легко и без сожалений Драконы избавляются от разочаровавших их игрушек! Покажи свое сердце, холодное, как наше море! Выкини эту тварь в воду! — Андреас даже облизнулся, представляя себе беспомощные вопли тонущей девушки, оказавшейся посреди океана в одиночестве. Он дорого отдал бы за то, чтобы посмотреть на ее лицо в этот миг… — Она дорого заплатит за свои нелестные слова обо мне, за свое неуважение и за то, что посмела подумать, что у нее в этой жизни все будет хорошо… За то, что посмела заупрямиться и не выполнить мой приказ! Эта девка узнает, где ее место! Она должна была пресмыкаться и умолять вернуть ее домой в обмен на свои жалкие услуги! Ну, ничего; я смогу сделать так, что она будет сожалеть о тех днях, когда, черт ее дери, сосала мой член, когда я ей позволял это делать! Дождевой червь, говоришь? Ты будешь мечтать о праве прикоснуться к этому червю, ты будешь облизывать мои сапоги, чтобы я кинуло тебе кость, чтобы я прикрыл тебя от палящих лучей, чтобы я хоть как-то скрасил твое ужасное существование!»

Андреас замолк, и Эван, будто отходя от магии его обличительных, хлестких слов, упрямо мотнул головой — нет, нет!

— Нет, — звучно сказал он — и оскалился радостно, демонстрируя замершему от удивления Андреасу клыки. — Я не отдам тебе эту… самку.

— Не отдашь? — озадаченный, повторил Андреас. — Но… зачем тебе она?! Ты князь! Пристало ли тебе тратить на развлечения с пустышкой свою жизнь?! Молодые и крепкие самки — вот что тебе нужно, а не эта... ведьма. Она и касаться-то тебя не достойна!

Андреас насмешливо фыркнул и огляделся кругом в поисках поддержки. Но его окружала лишь охрана Эвана, и на их каменных лицах Андреас не увидел ни тени эмоций.

— Сначала сам стань князем, — насмешливо ответил Эван, — а потом размышляй, что князю пристало, а что нет. Запомни, червь: только твоя омела спасает тебя от того, чтобы я тут же кинулся на тебя и растерзал. Ее аромат усыпляет мою ярость и делает меня великодушным. Поэтому я позволю тебе приблизиться еще на три шага к моему трону, встать прямо перед ступеньками и как следует принюхаться. Надеюсь, твоего ущербного обоняния хватит…

Эван коротко кивнул головой, и охрана в бряцающих металлических кольчугах и доспехах расступилась, пуская Звездного ближе к трону.

— Ну? — поглаживая живот Дианы. Трепещущей от страха, протянул Эван. — Смелее! Подойди ближе и принюхайся!

— Что я должен почувствовать? — трусливо отозвался Андреас, несмело, бочком, шагнув к трону.

Эван тихо рассмеялся, обняв крепче прильнувшую к нему девушку.