Полюбить ковбоя

Эрин представила себе, как распахиваются ворота и оттуда вырываются свирепые быки весом в две тысячи фунтов. Сердце Эрин бешено застучало.

Денни Синклер, господа, на Сэсси Сэм! Денни из Суитуотера, штат Монтана!

– Мама! Я готов! – Тимми на велосипеде проехал через немощеный двор и остановился под старым кленом, где никогда не росла трава. Он серьезно поглядел в сторону матери и кивнул: – Засекай время!

Прежде чем она успела что-либо ответить, сын Денни понесся вперед. Одной рукой он размахивал, в другой сжимал кусок грязной веревки, привязанной к раме велосипеда. Его узкие ягодицы прижались к седлу, а обе ноги были приподняты.

– Не смей! – крикнула Эрин, застыв с ножом в руке.

Не за что упрекать Тимми; следует винить только саму себя за то, что она влюбилась в ковбоя, а потом вышла за него замуж.

– Одна… две…

Велосипед несся к противоположному концу двора в опасной близости от овощных грядок Эрин.

– Три…

Иметь сына от укротителя быков и воспитывать его в одиночку, не считая, правда, нескольких последних недель, когда она осталась одна почти на весь июнь, – такова ее судьба.

– Четыре…

В это лето она тоже пыталась возразить Денни, но на этот раз, видимо, была недостаточно настойчива. В конце концов она уступила и отправила Тимми почти на целый месяц с отцом в турне – в его первое турне. Два дня назад он вернулся домой и все время говорит только о родео. Эрин приходится расплачиваться точно так же, как пришлось оплатить половину стоимости билета на самолет для Тимми.

Она все еще стояла, опершись о раковину.

– Пять. – Число застряло у нее в горле.

Время, казалось, тоже остановилось, и все происходило как при замедленной съемке. Эрин похолодела от ужаса. Новенький красный велосипед наткнулся на оголенный корень дерева, и колесо резко вывернулось вправо; ей показалось, что это брахма пытается сбросить своего седока на арену. Тимми перелетел через руль и перевернулся в воздухе. Послышался глухой удар. Мальчик упал на землю, а велосипед накрыл его сверху, но Эрин даже не заметила этого.

– Тимми! Мег! – закричала она и бросилась к задней двери.

«Малыш Денни» прервался на середине фразы, и Мег заторопилась вслед за Эрин через кухню к заброшенному сараю, который смутно вырисовывался мрачной тенью трагического дня.

Не слышалось ни звука. Тимми лежал на боку, одна рука прикрывала лицо, а ноги были беспомощно вытянуты. Эрин задрожала: все это она уже видела когда-то. По этой причине несколько лет назад она сбежала обратно в Суитуотер и положила конец своей семейной жизни. А за несколько лет до…

– Тимми, сынок, ты в порядке?

Все еще дрожа, Эрин сняла велосипед и осторожно убрала руку с лица мальчика. Тимми был бледен как полотно. Он лежал с закрытыми глазами, непокорный завиток темных волос – таких же, как у Денни, – и слегка касался оцарапанной щеки.

– Боже милостивый. – Вытирая руки о джинсы, Мег опустилась на землю рядом с Эрин. Они не смотрели друг на друга, но думали об одном и том же. – С ним все в порядке?

Губы Тимми дрогнули.

– Конечно, ба, со мной все в порядке. – Он приоткрыл один глаз точно так же, как это сделал бы его отец. – Ты думаешь, я девчонка?

Эрин заметила, что зрачки у него расширились, а губы посинели.

– Лежи спокойно, – приказала она, но слишком поздно. Тимми попытался подняться, но тут же застонал и вернулся в прежнее положение.

– Ой, мамочка, ой, ой!

– Позволь, я посмотрю.

– Не трогай!

Его рука была неестественно изогнута, и у Эрин к горлу подступила тошнота.

– Рука сломана, – обратилась она к Мег, которая склонилась над мальчиком с другой стороны и с болью в карих глазах смотрела на него. Та молча кивнула в знак согласия. – Нужно отвезти его к врачу.

– В Суитуотер? К этому времени врач, вероятно, уже ушел, по субботам он работает только до полудня. – Мег сжала хрупкие руки.

– Тогда мы отвезем его в Диллон в отделение «Скорой помощи». Возьми мои ключи от машины и выведи джип, – распорядилась Эрин, просовывая руку под маленькое тельце сына.

Мег встала, но к дому не пошла.

– Ты одна справишься? – спросила она.

– Справляюсь с самого дня его рождения.

Эрин почувствовала, что слова прозвучали грубо, но ничего не могла с собой поделать. Страх и гнев переполняли ее. Подняв на руки сына, она направилась к выезду. «Мой ребенок», – подумала она, стараясь не трясти его. Эрин вдруг осознала, насколько одинокой была уже много лет и каким безответственным был Денни.

– Я убью его, – прошептала она еле слышно, – я просто убью его за это.

– Папочка не виноват, – произнес Тимми слабым голоском, безошибочно догадавшись, о ком шла речь.

– Он, должно быть, потратил целый месяц на то, чтобы научить тебя, как покалечиться.

Тимми склонил голову ей на плечо, и Эрин почувствовала, какая холодная и влажная у него кожа.

– Это всего-навсего часть родео.