Полюблю до гроба

– Вот, Макарыч, кабинет мой, заходи!

Кабинет Скамейкина оказался довольно большим, однако в нем было тесно – почти все помещение занимали экраны мониторов и какие-то сложные приборы.

– Видеонаблюдение? – с уважением проговорил Василий Макарович.

– Оно самое! Идем, понимаешь, в ногу со временем!

Скамейкин уселся на крутящийся стул перед экранами и добавил:

– Мы с тобой, Макарыч, на этих экранах можем видеть все, что происходит в океанариуме. И не только то, что происходит сейчас, но и то, что происходило вчера, позавчера, на прошлой неделе. Изображение с камер записывается. Так что, если твой подозреваемый у нас был, значит, он должен быть записан в этой системе.

Он пощелкал клавишами клавиатуры, и на центральном мониторе появилось изображение того зала, где дежурила наблюдательная Софья Андреевна. Изображение шло ускоренно, и Василий Макарович увидел, как по залу прошла пожилая элегантная дама с двумя мальчишками лет восьми-девяти. Наверняка это была приятельница Светланы Борисовны со своими малолетними родственниками. Даже на таком ускоренном и лишенном звука изображении было видно, что мальчишки ужасно хулиганистые и только и думают, как бы нашкодить.

Как только дама с мальчишками скрылась из поля зрения камеры, в зале появились новые персонажи – немного бледноватая, но хорошо одетая молодая блондинка и мужчина лет тридцати с аккуратной щеточкой усов.

Василий Макарович узнал этих двоих по фотографиям – это была дочь Светланы Борисовны Аня и ее новый приятель, о котором Куликову следовало навести справки.

– Вот, вот они! – оживился Василий Макарович.

Парочка пересекла зал и скрылась в коридоре, проходящем через аквариум с акулами.

– Так… – пробормотал Скамейкин, щелкая клавишами, – перейдем на другую камеру…

Теперь на экране отразился тот самый коридор с движущимся полом, по которому только что прошли бывшие коллеги. Анна и Павел стояли рядом, разглядывая акул и делая вид, что это их очень интересует. Вдруг Анна что-то передала своему спутнику.

– Ну-ка, останови! – попросил Куликов.

Николай остановил просмотр и увеличил изображение.

– Что это она ему передает? – проговорил Василий Макарович, вглядываясь в экран.

Скамейкин еще увеличил кадр, и коллеги разглядели предмет, который переходил из рук в руки. Это был конверт без надписей из плотной белой бумаги.

– Интересно… – протянул Скамейкин, вглядываясь в конверт. – Что это она ему передает?

– Конверт какой-то… с деньгами, что ли…

– Вроде не похоже на деньги. Слишком тонкий конверт. Либо уж купюры очень крупные…

– Смотри, Макарыч, уголки конверта слегка загибаются, а середина жесткая. И вот, смотри, сейчас этот конверт оказался против света, и видно, что там внутри что-то круглое…

– Круглое? – усомнился Василий Макарович. – Да нет, это что-то плоское!

– Круглое, но плоское, – согласился Николай. – Я тебе скажу, Макарыч, что это такое: это компьютерный диск! – И в подтверждение своих слов Скамейкин показал коллеге белый квадратный пакет с компьютерным диском.

– Компьютерный диск? Да ерунда, дочка у Светланы Борисовны в компьютерах не разбирается.

– Давай посмотрим пленки за другие дни. Попробуем посмотреть то же самое время, может, у этих голубочков встречи по расписанию…

Скамейкин внимательно проверил запись с камеры в акульем коридоре на один день раньше, затем на два дня. На этих кадрах знакомых лиц не было.

На всякий случай он проверил запись на три дня раньше. И тут на экране снова возникло знакомое лицо – тот самый мужчина, который тремя днями позже встречался с дочкой Светланы Борисовны.

Но рядом с ним… рядом с ним была совсем другая женщина, стильная, коротко стриженная брюнетка лет тридцати пяти.

– Ты смотри, – оживился Николай, – твой мужичок-то с другой подругой! Ну, ходок!

– Выходит, не наврала Софья Андреевна… ну-ка, смотри! И эта ему конверт передает!

– Интере-есно! – задумчиво протянул Скамейкин. – Что же такое у меня под носом происходит?

Они просмотрели записи еще за несколько предыдущих дней – и не напрасно: еще на три дня раньше они снова увидели в акульем коридоре старого знакомого.

На этот раз Павел (если, конечно, это было его настоящее имя) ехал по коридору в компании полной шатенки лет пятидесяти, слишком ярко одетой и накрашенной.

И когда они добрались до середины коридора, дама передала своему спутнику конверт. Только на этот раз конверт был гораздо больше и значительно толще.

– Ну и ходок этот твой персонаж! – покачал головой Николай. – И похоже, ему все равно, какого возраста женщина. Думаю, на следующей записи с ним окажется старушка под восемьдесят!

– Знаю я таких умельцев! – оживился Василий Макарович. – Все с ним ясно!

– И что же тебе ясно? – недоверчиво спросил Скамейкин.

– Да брачный аферист он, вот кто! – уверенно ответил Василий Макарович. – Надо мне поговорить с Соней Таниной… Таней Лениной… тьфу, с Леной Сониной, она брачными аферистами занимается, всех специалистов в этой области знает как облупленных!

– Ну, попробуй, Макарыч! – согласился Скамейкин, однако уверенности в его голосе не было.