Полюблю до гроба

– Как вчера узнала про ее смерть, так сама не своя, – призналась Антонина. – Маргарита-то хоть и видела все своими глазами, быстро оправилась – железная она женщина, а у меня в ушах все Людмилин голос стоит, как она по телефону разговаривает. Даже ночью сегодня это приснилось.

– Нужно вспомнить подробно, что она говорила, – схитрила я, – тогда в голове все уляжется, и воспоминания уйдут.

– Точно? – прищурилась Тоня. – Ну, тогда слушай, сама предложила. Значит, поздоровалась она с Ольгой Николаевной, любезно так поговорили они о ерунде какой-то, потом Людмила послушала и говорит: «Да что вы, Ольга Николаевна, я ей не сказала, что это вы просили пакет передать! И никому не говорила, вы же меня знаете, раз вы просили, я все сделала…»

– И все? – спросила я.

– Да вроде больше ничего. Тут Маргарита вошла, ее торопить начала, они и ушли, а я осталась. Слушай, а мне и правда легче стало!

– Ну, я же говорила, что поможет…

За разговором мы вышли в холл с акулой и столкнулись с Маргаритой Степановной.

– Антонина! – загремела она. – Где ты ходишь? У меня обеденное время, а рабочее место оставить не на кого. И почту курьер принес, внизу дожидается…

– Как же я пойду, если вы уходите? – всполошилась Тоня.

– Уж как хочешь управляйся, я свое обеденное время тратить не стану! – рявкнула Маргарита и удалилась.

Определенно, в отсутствие начальства персонал в фирме распустился.

– Слушай, посиди тут за стойкой пять минут, а? – взмолилась Антонина. – Я только за почтой сбегаю! Иначе этот жирный боров при входе ни за что не распишется. А если и примет почту, то все перепутает, засунет куда-нибудь… Не бойся, никто тебя ни о чем не спросит! А если спросит – скажешь, новенькая, ничего не знаешь!

– А где все начальство у вас? – крикнула я ей в спину.

– Этот – в командировке, – она махнула рукой в сторону кабинета Лапина, – а этот… черт его знает, где, третий день где-то ходит.

– Иди уж!

Едва Антонина скрылась за дверью, я открыла кабинет Игоря Лапина. Там перед собственно кабинетом был небольшой такой предбанничек, где стоял стол Людмилы Николаевны. Стол был чист – вчера, уходя на обед, секретарь господина Лапина аккуратно убрала все бумаги.

Я открыла верхний ящик стола и обнаружила там блокнот для записей. У секретаря он всегда есть.

Руки слегка дрожали, когда я листала блокнот. Ага, вот вторник, тот день, когда пришла к нам впервые Наталья Балабанова. И с самого утра на листе стояла запись.

«9.30. Передать пакет от О. Н. Наталье Викторовне. Не говорить от кого».

Ясно. Стало быть, ключи от машины Игоря передала секретарше Ольга. И она же, надо думать, ответила на ее эсэмэску. Больше некому, поскольку Игорь к утру был уже мертв.

Интересный расклад. Теперь я вспомнила, откуда я знаю про духи «Поцелуй весны». Именно в этой коробочке лежали ключи, Наталья говорила.

Значит, купила эта Ольга по дороге духи, бутылку выбросила, а в коробку положила ключи. Мало ли кто поинтересуется, что в пакете… Духи, и все.

– Ты что тут делаешь? – На пороге стояла Антонина и смотрела на меня очень сердитыми глазами.

– Да вот, – я незаметно сунула блокнот в ящик, – думаю, хорошо ли мне тут будет работаться.

– Если тебя возьмут, то ты за стойку сядешь, вон туда, – фыркнула Тоня, – а помощником Игоря Сергеевича я буду работать, поняла?

«Никто не будет, – подумала я, уходя, – как можно быть помощником того, кого нет уже на свете?»

В холл навстречу мне входила небольшая группа людей, предводительствуемая немолодым седоватым мужчиной в аккуратном темно-сером костюме. По описанию дяди Васи и по немигающему взгляду я тотчас узнала начальника отдела кадров Николая Федоровича. И слегка струхнула, потому что он-то своим профессиональным взглядом тут же приметит меня и поинтересуется, кто я такая. А когда выяснится, что я проникла в офис обманом, мало мне не покажется. Еще обвинят во всех смертных грехах – в терроризме, к примеру…

Я попятилась и спряталась за аквариум. Акула поглядела на меня с несомненным злорадством.

Однако кадровику, похоже, сейчас было не до меня. За ним в холл вошли двое парней очень знакомого вида. Один был долговязый и рыжий, второй, наоборот, черный, как жук, и маленький. Одеты они были весьма скромно, даже, я бы сказала, небрежно, рыжий к тому же небрит. Пахло от обоих дешевыми сигаретами.

Из всего увиденного я сделала безошибочный вывод, что в офис явилась милиция. Потому что эти двое были очень похожи на моих двух знакомых капитанов – Творогова и Бахчиняна. Только в той паре Бахчинян – темноволосый, высокий и интересный, а Лешка, наоборот, белобрысый, хиловатый и неказистый с виду.

Я забеспокоилась в своем укрытии за аквариумом – если меня сейчас милиция приметит, то не просто выгонят из офиса, а могут до выяснения личности и в обезьянник посадить. Придется обращаться к Леше Творогову и выслушивать его насмешки.

– Вот, господа, – с обидой сказал кадровик, – как видите, начальства никого нету, так что вам придется говорить со мной.

– Как это нету? – прогрохотал внушительный баритон, и в холл вошел еще один мужчина.