Полюс вечного холода

Материалист Полуяхтов почему-то понизил голос, а рука приподнялась, словно он намеревался сотворить крестное знамение, но вспомнил о своей партийной принадлежности и передумал.

– У одного горво разорвано. Зубами. Второго когтями исповосовали вдоль и поперек. А третьему и вовсе шею перекусили. Это ж какие квыки надо иметь!

В библиотеке Хабаровска, пока было время, Вадим полистал справочную литературу. Выяснил, что из хищников в Якутии водятся бурые, а на арктическом побережье белые медведи, росомахи, рыси, лисицы. Из последних трех никто не тянул на монстра, способного отхватить человеку скворечник. Среди медведей, конечно, попадаются и великаны, с одним таким Вадим когда-то сталкивался на Мурмане, в ходе экспедиции под началом Барченко[2].

– Не медведь это, – убежденно сказал Полуяхтов. – Повадка не та.

– А что вы сами об этом думаете? Есть же какая-то гипотеза?

Школяр, которому на самом деле было лет двадцать пять, промычал что-то нечленораздельное, а затем развел руками.

– Знав бы, не став бы вас дергать. Для меня это загадка. Мне из Якутска не отвучиться, сив маво, а бандюганы не дремлют. Тут ведь еще и политика… Антисоветские элементы всю эту чертовщину на знамя подняли, на всех угвах кричат, что чудовища якутам в наказание посваны – за то, что те Советскую ввасть у себя позволили установить. И чем дальше, тем хуже будет.

– Опасная пропаганда, – заметил Вадим. – У вас, кажется, и так контра не дремлет.

– Не то свово! – Полуяхтов шмякнул об стол пухлую папку с надписью «Контрреволюционные выступления на территории Якутской АССР в период с 1920 по 1926 год». – У нас Гражданская война, считайте, не заканчивавась. То бевогвардейцы бузят, то туземцы… Год назад еле-еле восстание тунгусов подавили, но затишье, чую, ненадовго. Уже новые провокаторы бучу поднимают, не в этом году, так в следующем снова повыхнет… Живем, как на вувкане!

Теперь для Вадима все прояснилось. Расположенная на задворках страны автономия сотрясалась от непрекращающихся мятежей. Милиция, армия, части особого назначения – все было брошено на поддержание порядка, однако власти чувствовали свою слабость и вполне обоснованно переживали по поводу будущего. Шаткие позиции Советов усугублялись близостью враждебных держав – Японии, Китая, Североамериканских Штатов, откуда поступала негласная помощь контрикам. И к этому крайне неблагоприятному фону добавляются какие-то мистические события, под влиянием которых легковерные сибирские народы способны поднять бунт против большевиков. Достаточно только придать россказням о чертях нужную форму и направить в русло, выгодное организаторам переворота. Нечего и гадать, все это проделки заговорщиков. Что до характера ран, то есть такие убойных дел мастера, что сработают и под медведя, и под тигра, и под динозавра, будь на то заказ.

Да, это не игрушки. Вадим всмотрелся в участок карты чуть левее океана, разобрал под синим пятнышком обозначение: «оз. Лабынкыр».

– Есть там селения поблизости?

– Ближайшее – сево Томтор. Восемьсот верст от Якутска. И от сева до озера – еще верст сто.

– Ничего себе даль! И как нам туда добраться?

– Я все продумав, – оживился начмил, видя, что уговаривать московского гостя больше не требуется. – К Томтору провожена дорога, доедете на вошадях. У вас же немного покважи? А там наймете проводника, он в комбеде работает, проверенный парень, зовут Юргэн. Передадите ему от меня приказ, он вас доведет куда надо. Заодно и про чертей расскажет, он тоже что-то такое видев…

– Оружие дадите? А то у нас только это. – Вадим покрутил в руке хлипкую «корову».

– Дам, – пообещал Полуяхтов. – В меру возможностей. И еще сопровождающего выделю. Товарищ Бойко, мой зам. От сердца отрываю, но вам нужнее, вы здесь люди новые, кто-то довжен вас с местным житейским уквадом познакомить.

«Сопровождающий – это хорошо», – подумал Вадим. Еще и милиционер, обученный парень. Вкупе с Арбелем и комбедовцем Юргэном – целый отряд. Можно и против чертей выступить.

* * *

Без курьезов не обошлось. Начать с того, что арсенал, которым Полуяхтов снабдил москвичей, состоял из трех ружей, переделанных из старых подержанных винтовок конца прошлого века. Такие предназначались для промысловиков и назывались по фамилии конструктора – «фроловками». Стоит ли уточнять, что ружья применяли большей частью на охоте, а в боевых условиях эти двухзарядные, перевязанные для прочности проволокой пукалки никуда не годились.

– Все, что быво на скваде, – оправдывался начмил, по-ученически шмыгая носом. – Уже год доквадные в губком строчу – ни ответа ни привета.

Еще большая конфузия вышла с сопровождающим Бойко, оказавшимся совсем не того пола, на который рассчитывал Вадим.

– Генриетта, – промолвила некрасивая девица с каштановыми кудряшками и зарделась. Она, несомненно, стеснялась своего аристократического имени.

– Француженка, что ли?

– Нет. Родители у меня любили все иностранное. Решили, если будет сын, назовут Генри, а дочь – Генриетта.

– Своеобразно… – Вадим почесал затылок. – А как ты в милицию попала?