Полюса притяжения (СИ)

В этот раз ему уже не нужно думать так долго, как в первый.

Пройти по краю ради нее? Пройдет.

* * *

Дверь в комнату открывается, и Яне приходится спешно подняться с кровати. Неподвижно замирая у подножья, она настороженно наблюдает за приближением отца. Он пришел к ней впервые со дня несостоявшейся помолвки. Осунувшийся и сгорбленный, словно старик, которым по возрасту еще не является.

Правду мать говорила, утверждая, что отец очень тяжело переживает произошедшее. Теперь и Яна это видит.

— Здравствуй, папа.

Легким взмахом руки Мехмед дает дочери разрешение ложиться. Когда она укладывается, накрывает пледом. Сам садится рядом. Протягивая руку, невесомо касается бледной щеки. Хорошо, что отек уже спал. Если бы увидел своими глазами… Не выдержал бы.

Яна, не мигая, смотрит в искаженное мукой лицо, пока взгляд отца не становится стеклянным.

— Что же ты наделала, дочка… Что же ты наделала… — выдавливает он, тяжко вздыхая.

Молчит. Что тут скажешь? Не стыдится она своих чувств. Даже если бы был шанс вернуться назад, определенно, поступила бы точно так же. С радостью прожила бы каждую секунду рядом с Рагнариным. Только врать не стала бы. Возможно, тогда бы ее жизнь не казалась такой же разрушенной, как сейчас.

За отца больно. Именно его страдания доводят Яну до слез. Думала, что не простит побоев… Прощает. Прижимаясь к шершавой ладони, беззвучно плачет. Эти слезы ощущаются какими-то особенно горькими и горячими. Не приносят облегчение.

— Что мне сделать? Как помочь тебе, дочка?

— Отпусти меня в Москву. Отпусти… Если здесь у меня нет будущего…

— Нет, Айна, — сурово обрывает мужчина, возвращая в голос твердость. — Нельзя.

— Отдай мне хотя бы телефон.

— Нет.

— Выпусти меня из этой коробки… — шепчет девушка, захлебываясь отчаянием.

— Я поступаю так ради твоего блага, — отнимая ладонь, Мехмед отворачивается. — Ты же знаешь, с чем столкнешься, выйдя на улицу.

— Мне все равно! Пусть хоть все на свете от меня отвернутся! Перейдут на другую сторону улицы… Без разницы! Мне же дорога шире будет!

— Айна…

— Я к морю хочу! — выкрикивает Яна с таким пылом, словно от этого зависит ее жизнь. — Папа, пожалуйста… Я же здесь задыхаюсь…

— Тише, Айна. Тише, — цокая языком и качая в такт этим звукам головой, поднимается.

Машинально отряхнув брюки, возмущенно взмахивает руками, вознося их к потолку, будто к небу.

— Аллах-Аллах… Тихо, девочка. Тихо.

Напускает на лицо привычную суровость.

— Завтра мама даст тебе работу по дому. Будешь помогать в кухне. Или вышивать.

— Я ненавижу вышивку, — едва не взвывает девушка, садясь на постели. — У меня плохо получается. Ненавижу! Ненавижу!

Мехмед от столь эмоционального всплеска лишь отмахивается.

— Будешь стараться, получится.

Полночи Яна проводит у окна. Из ее спальни не видно моря. Но у нее все еще остается небо. Вглядываясь в его прекрасную темноту, невольно ежится, обхватывая себя руками.

— Как же ты высоко… Как далеко… Не дотянуться… — шепчет тихо, будто завороженная.

«Найди меня…»

«Верни меня…»

«Я же без тебя не могу, Раг…»

«Я же только твоя…»

«Я люблю тебя… Денис Рагнарин… Я тебя люблю…»

Разве может быть такая любовь безответной? Разве так она заканчивается? Как перестать ждать, если внутри упрямо тлеет надежда на то, что он приедет?

Это, безусловно, наивно и глупо. Рагнарин не знает, где она находится. Да и не стал бы он ее искать, после всего, что произошло. Ясно дал понять, что отношения закончены.

— Запомни, котенок. У каждого есть право быть именно тем, кем он хочет быть.

«А я хочу быть твоей…»

«Так хочу!»

Больше всего на свете. Ничего другого ей не надо. Ничего. Если солнце больше не взойдет, если не увидит больше никогда моря, если утро никогда не настанет — все это неважно.

«Прости же меня, Раг…»

«Слышишь?»

«Найди в себе силы…»

«Я люблю тебя…»

«Больше жизни».

Следующий день проходит веселее, чем тусклая череда предыдущих. Вся работа, которую Яне поручает мать, конечно, невообразимо скучная. Но в кухне находится телевизор, который она, не дожидаясь позволения со стороны отца, включает, как только ее зовут вниз. У них нет Netflixa или чего-то отдаленно подобного, но есть каналы, на которых показывают турецкие сериалы.

— Не уверена, что тебе стоит это смотреть, — хмурится выкладывающая на стол овощи мать.

Янка не успевает возразить. Готова начинать канючить, когда за нее вдруг вступается отец:

— Пусть смотрит. Хуже уже не будет.

— Как скажешь, — не слишком довольно бубнит Наталья, но спорить с мужем не решается.

Дождавшись, когда он уйдет в пекарню, отчужденно выдает дочери первые поручения:

— Перемели мясо. Начисти овощи и фрукты. Когда все будет готово, позовешь. Я буду на улице.

— Хорошо.

— А потом… Отец велел показать тебе вышивку.

— Мама, пожалуйста, — порывисто восклицает Яна. — Я лучше пойду во двор работать.

— На улицу тебе нельзя. Да и нет там зимой для тебя работы.

Поникнув, девушка медленно втягивает носом воздух и склоняет голову вниз.

— Так что, когда закончишь на кухне, возьмешь вышивку и отправишься в свою комнату до вечера.

— Вы решили меня до конца жизни наказывать? — интересуется тусклым тоном.