Полковник Империи

Как итог меньше чем за сутки двадцать одна австро-венгерская дивизия оказалась заблокирована, отрезанная от снабжения, дорог и командования. А три дивизии удалось полностью разоружить и принудить к капитуляции. Да, заблокированные силы оказались не дискретными и раздробленными, а сгруппированными по три-четыре дивизии. Так что просто так не сомнёшь,

особенно в свете того, что они стали окапываться и агрессивно маневрировать. Но деблокировать их ни у Австро-Венгрии, ни у Германии сил не было. Тем более что, узнав об этой новости, Ренненкампф активизировался в Померании, где ещё был очень нестабильный фронт.

Начались лихорадочные поиски ресурсов для «выпрямления линии фронта». Но брать их, в сущности, было неоткуда. Там ведь требовался не полк и не два для того, чтобы перекрыть дыру от Швейцарии до Адриатики. Да, по горам. Но это проблему не сильно облегчало в сложившейся ситуации.

Единственная надежда на Русско-австрийский фронт, возглавляемый Брусиловым. Он сейчас был предельно пассивным. Но это выглядело ловушкой. Очередной многоходовой ловушкой «проклятых русских». Вот сними Вена оттуда войска и перебрось на запад. И что дальше? Что мешает отдохнувшим частям Российской Императорской армии на Юго-Восточном фронте перейти в наступление и опрокинуть жидкую, лишённую резервов оборону австро-венгров? Благие намерения? Святой дух? Лично он боялся до жути так подставляться. Слишком всё явно и навязчиво.

Да, конечно, Гальдер был прекрасно осведомлён о конкуренции фронтов и сложности внутриполитической обстановки в России. Но он мог просчитать вероятности. Он прекрасно знал, что на текущий момент в глазах российского общества победоносным был только Северный фронт и прилегающий к нему Балтийский флот. В то вре-

мя как связка Юго-Западного фронта и Черноморского флота выглядела весьма реакционной и безрадостной. Особняком стоял Кавказ, но там сил очень мало, из-за чего позиция его была в какой-то степени нейтральной.

Точно так же совершенно точно он знал, что в России самым энергичным образом готовится переворот. И от него не укрывалось то, что противостояние фронтов не случайно. И что генералы Юго-Западного фронта играют самую серьёзную и значимую роль в грядущих социально-политических потрясениях.

Ну так и что?

Почему бы им перед переворотом не наверстать и поправить подмоченную репутацию? Прорыв фронта «австрияков» и полное его обрушение с выходом русских полков к Вене выглядел вполне себе подходящим решением. Быстро. Просто. Действенно. А потом уже и новых декабристов вести куда-нибудь. Или нет? Всё было слишком неопределённо и лежало в плоскости догадок. Эти и прочие рассуждения и предположения Гальдер и высказал Кайзерин. Добавив напоследок:

– Самым выгодным для нас будет, если группа заговорщиков решит свергать в России монархию как можно скорее. Это породит наибольшую неразбериху и бардак. Ослабит Россию. И позволит нам если и не выиграть, то хотя бы завершить войну с минимальными потерями. Прежде всего из-за возможности Вены закрыть дыру на итальянской границе и перспективы заключения сепаратного мира с Россией.

– Свергать монархию? – тихо переспросила с задумчивым видом Кайзерин, вспоминая слова Меншикова. Он ведь их и в 1915-м, и в 1916-м говорил. А теперь… а теперь что? Они сбываются? Но он ведь говорил не только про Россию… он говорил и про Германию и Австро-Венгрию. Что, дескать, хватает всякого рода дельцов, жаждущих избавиться от монархов как от неких внешних арбитров, мешающих им творить всё, что душе их мятежной захочется. Прежде всего в среде крупного бизнеса. И угроза эта выглядела предельно реальной. Более того – опасной более для Германии, нежели для России. Но если уже и начальник Генерального штаба говорит, что было бы здорово поддержать заговорщиков у противника, то дело плохо… совсем плохо…

– Да, ваше императорское величество.

– А что Максим? О нём что-нибудь удалось узнать? – переключила она тему беседы, чувствуя, что закипает и в любой момент может потерять контроль над собой, если они и дальше станут обсуждать такие вопросы.

– Нам удалось захватить в плен одного из его офицеров, – не без гордости произнёс Гальдер.

– Вот как? – оживилась Кайзерин. – И как же вам это удалось?

– Я распорядился нашей итальянской разведывательной миссии держаться поближе к королю, даже если тот отправится в бега. Поближе, но не на виду. И это дало свой результат. Командир штурмового отряда вчера напился до изумления и отправился гулять по Неаполю. Трёх бойцов, что его сопровождали, пришлось убить. А его вполне удалось захватить в плен. Он сейчас на рыбацком баркасе плывёт связанный в Триест.

– Его уже удалось допросить?

– Да, но его слова похожи на похмельный бред.

– Бред? И о чём он бредит?

– О том, что мы глупцы и не видим демонов, воплотившихся повсюду. И что далеко не каждый человек – это человек. Хватает и тех, что лишь прячутся в человеческую шкурку.

– А что он говорит о Максиме?