Полковник Коршунов

Молодой киргиз нахмурился и опустил голову. Урус все знал! И про отца и про Петренко… Андрей Андреевич не знал ничего: он выбрал Абдумамана наугад, заметив его изодранную одежду.

— Басмачи кто? Баи, кулаки. Им при царе хорошо, сейчас плохо. Много добра от баев вы видели? Кто лучше, русские или свои? Один черт! Чего хотят они…

— Сволош он… — вдруг сказал молодой киргиз в рваном халате и поднял голову.

— Кто сволочь? — нахмурился Андрей Андреевич.

Киргиз потупился.

— Так вот что, — снова заговорил Андрей Андреевич, — басмачи — враги советской власти, вашей власти, ваши враги. Вы ж не баи. Советская власть послала меня бороться с басмачами, и басмачам будет худо все равно. Но мне нужны джигиты. Человек пятнадцать, двадцать. Настоящие джигиты. Храбрые. Баб не нужно. Вы подойдете, пожалуй. Тем более, что винтовки у вас есть. Патроны тоже? А?

— Патрон тоже есть, — ответил молодой киргиз в рваном халате.

— Джакши[22]. Вы видите, я пришел к вам один, без красноармейцев. Я верю вам. Завтра утром я пришлю двух кзыл-аскеров к перекрестку троп внизу. Джигиты с оружием и в порядке пусть выйдут к ним и вместе приедут в Покровское. Подумайте хорошенько. Кто завтра придет ко мне, будет другом советской власти. Кто не придет — врагом. И еще раз говорю: я верю вам. Знаю, что вы честные джигиты, а не лживые волки-басмачи. Все поняли, что я сказал? А?

Заговорил пожилой киргиз в войлочной шапке. Он поклонился, развел руками.

— Ты знаешь, начальник, председатель сельсовета…

Молодой киргиз в щегольском халате резко двинулся. Говоривший запнулся, поклонился еще раз и молча попятился.

— Председателя я арестовал, — сказал Андрей Андреевич. — В Покровском другого председателя выбрать нужно. Кто еще говорить хочет?

Киргизы молчали.

Теперь предстояло самое трудное: нужно было уйти.

— Так подумайте хорошенько. Завтра утром двое кзыл-аскеров будут ждать вас. Трусы пусть не идут. Мне нужны храбрые, честные джигиты. Кош.

Андрей Андреевич опустил маузер, спрятал гранату и медленно повернулся спиной к площадке. Киргизы стояли не двигаясь. Спокойно помахивая маузером, Андрей Андреевич спускался по тропинке.

Молодой киргиз в щегольском халате — это был Алы — кошкой прыгнул, поднял свою винтовку и бросился за русским. Но так же стремительно прыгнул Абдумаман. Он схватил дуло винтовки Алы. Никто не сказал ни слова. Абдумаман и Алы смотрели друг другу в глаза, и что-то такое почувствовал Алы, что молча опустил винтовку и отошел в сторону.

Андрей Андреевич не оборачиваясь шел вниз по тропке.

Винтов ждал его. Они галопом пустили лошадей по дороге к Покровскому. Солнце скрылось за горами.

Ночью в Покровское пришел отряд мангруппы.

7

Всю ночь Амамбет не давал Андрей Андреевичу спать.

— Обязательно удерут к басмачам, начальник, — громко шептал он охая и вздыхая. — До Воздвиженского дойдут, — ты подумай: винтовки, патроны, все будет у басмачей!.. Может быть, весь район подымется. Как думаешь?..

— Спи ты, чудак, — ворчал Андрей Андреевич, — чем больше хлопот завтра, тем лучше выспаться нужно. Чего ты боишься?

— Я не боюсь, черт! — обижался Амамбет. — За себя разве боюсь? Зачем так говоришь…

— Ну, спи, спи…

Амамбет затихал, но едва Андрей Андреевич начинал засыпать, снова раздавался взволнованный голос:

— Начальник, начальник… Не спишь?.. Нет?.. А что если сейчас двинуть на Воздвиженское? Как думаешь?..

— Кони устали. Спи…

Винтов тихонько похрапывал в углу, раскинувшись на шинели. Он мог спать где угодно и при любом шуме. Андрей Андреевич позавидовал ему.

Только под утро секретарь замучился и уснул. Во сне он бормотал и тревожно вскрикивал.

Еще было темно, когда Андрей Андреевич поднялся. На дворе он вымыл лицо холодной, как лед, водой из арыка, причесал волосы и, ежась от холода, почувствовал себя бодрым и даже почти выспавшимся.

Он разбудил командира мангруппы и отдал ему приказание послать людей к перекрестку троп у Чертова перевала.

Двое пограничников оседлали лошадей и выехали рысью.

Командир мангруппы ушел досыпать.

Андрей Андреевич закурил трубку и прошел к сараю. Часовой стоял у сарая. Он снял замок и открыл дверь. Предсельсовета сидел на корточках в углу и дрожал от страха и холода. Ночи в горах холодные.

Андрей Андреевич присел на пустой ящик — в ящике раньше лежали винтовки — и сказал, попыхивая трубкой:

— Я знаю все. Я был на Чертовом перевале.

Председатель вскочил, метнулся в другой угол и прижал руки к груди. В сарае было почти темно. Фонарь «летучая мышь» горел снаружи, где стоял часовой. Дверь была приоткрыта.

— Ты не волнуйся, — не спеша говорил Андрей Андреевич. — Мне все рассказали. Рассказал этот… молодой… как его?..

— Абдумаман! — прошептал председатель.

— Вот, вот, Абдумаман. Так что лучше расскажи все сам. Откуда винтовки?

— Я скажу все, товарищ начальник… Я не виноват… — Председатель всхлипывал и старался поймать руку Андрея Андреевича. — Мне приказали… Предрика позвал меня…