Полковник Магомед Джафаров

Мне представляется, что члены Исполнительного комитета в Шуре, либералы, как их называли, не представляли себе опасности, какая угрожала им в это время. Никто из них не помышлял о сопротивлении Нажмуддину, и они на самом деле были очень обеспокоены попыткой Социалистической группы оказать Нажмуддину сопротивление, не допустить его в город. Совсем наоборот, и Куваршалов, и Темирханов, и все другие держались за Нажмуддина, от него только ожидали реальной помощи. Они все, разве что исключая Тарковского, прямо раболепствовали перед ним. Каждый из них считал за высокую честь, если Нажмуддин подавал ему руку. Я сам был свидетелем такой картины.

Вскоре после прибытия Нажмуддина в Шуру было назначено у него собрание, на котором почему-то было много военных. Был приглашен и я. Собрание было в доме Куваршалова, где Нажмуддин остановился. Были Нух Бек Тарковский, Халилов, Куваршалов и еще кто-то.

Мы уже все собрались и ждали, а Нажмуддин в соседней комнате обедал. Вдруг дверь отворилась, и Нажмуддин вышел с кумганом. Генерал Халилов стремительно и с почтительным поклоном взял у него из рук кумган и понес его вперед него до уборной. Не помню, кто из присутствующих (только не Нух) ждал терпеливо у уборной, пока Нажмуддин закончит, и как только он вышел, взял у него также с поклоном кувшин и понес обратно. Меня эта картина так возмутила, что я, заявив, что мне здесь делать нечего, сейчас же встал и ушел с собрания.

В другой раз Мусалаев, когда я должен был пойти к Узун Хаджи, предупредил меня, чтобы я поцеловал у него руку. Он мне сказал, что все так делают. Я к Узун Хаджи не пошел.

Конечно, эта публика помешала Нажмуддину довести до конца свое намерение.

Гражданская война. Отступление имама в январе 1918 г.

Две причины повлияли решающим образом на тактику Нажмуддина в Шуре в этот период и обусловили необходимость его отъезда во избежание или крупного поражения, или, во всяком случае, позорного и вынужденного побега.

Прежде всего, местное население (Шуринского района) и в особенности духовенство этого района, вовсе не оказалось на его стороне, а скорей было недовольно. Если такие бездетные и бездарные личности, как Абдул Басир Хаджи ³⁶, и бегали к Нажмуддину, то ведь они таким же образом бегали и к другим.

Их цель была набить себе брюхо, укрепить свое положение, а знать, кто, в конце концов, одержит верх, им было не дано. Зато такие крупные и влиятельные люди, как Арсен Али Хаджи ³⁷, оказались в его противниках.

Я сам был свидетелем, как мюриды Арсен Али Хаджи агитировали приверженцев имама за необходимость избежать кровопролития, разъясняли им положение и указывали, что они своими руководителями были введены в заблуждение. Агитировали и горожане, и жители местных селений, так что спустившиеся с гор ясно видели, что они окружены далеко не доброжелательными людьми, чувствовали себя в городе чужими и одинокими.

Другая причина – это Шуринский гарнизон. Имам, видимо, вовсе не был осведомлен о том, что в Шуре такой сильный гарнизон. С другой стороны, он, видимо, ожидал, что национальные части (маршевые сотни 1 и 2 полков) встретят его с распростертыми объятиями и перейдут на его сторону при первом его появлении.

Действительность не подтвердила его ожиданий. Поведение моей сотни в случае попытки Узун Хаджи расправиться с Социалистической группой должно было убедить имама, что на воинские части он рассчитывать не может. В этих условиях Нажмуддин должен был бояться и гарнизонов Ботлиха и Хунзаха, где были русские солдаты, которые по первому же сигналу, конечно, прибыли бы в Шуру.

Гражданская война. Нажмуддин не сумел использовать обстановку

Конечно, Нажмуддин не сумел учесть и использовать обстановку, для него в сущности благоприятную. Может быть, его подвели либералы, а может быть, и потому, что он вообще не был способен на решительные действия.

Когда он двинулся на Шуру, в Шуре, видимо, тогда немногие знали об этом. О наступлении я узнал только, когда он был в Казанище. Правительство и не думало организовывать сопротивление, поэтому воинские части были вообще не подготовлены, застигнуты врасплох. Да вероятней всего, они имели русские части и не оказали бы сопротивления. Русские солдаты вообще не хотели оставаться в Дагестане. Их удержали с трудом. Их единственной целью было уйти домой, и единственное условие – чтобы их отпустили с оружием. Знать, однако, об этом Нажмуддин не мог.

Если бы Социалистическая группа, как она предполагала, оказала бы имаму сопротивление и горцы вошли бы в город с боем, то весьма возможно, что они набросились бы на солдат и разоружили бы их с небольшими потерями, а то и вовсе без них.

Но раз этого не случилось, то этого не могло уже больше случиться. Всякий, кто знает горца, поймёт, что горец не может больше драться. Его воля к бою была сломлена. А тут ещё агитация со всех сторон.

Гражданская война. Нажмуддин и Али Хаджи