Полковник по сходной цене

Тамара и Ильинична стояли рядышком – напротив рабочего стола Шошиа. Тетя Лена сидела на стуле возле стены. Халат свой она уже застегнула, но всхлипывать так и не перестала. Кажется, после того как ее привели в сознание, не произнесла ни слова.

– Что там горело? – повторил, грозно сведя на переносице брови, Шошиа.

«Я вроде бы догадываюсь, что там горело, – подумала Тамара, – но…»

– На плите стояла сковорода, на сковороде мясо – и это мясо горело синим пламенем! – громыхнул Гиви Гогиевич. – Кто жарил мясо?

Ильинична посмотрела на Тамару. Тамара вздохнула. Тетя Лена перестала всхлипывать.

– Кто?

– Я жарила, – проговорила Тамара и успела заметить, как какой-то огонек мелькнул в глазах Шошиа. – Ильинична попросила меня помочь вынести мусорный бак, я оставила сковороду с мясом на слабом огне и пошла с Ильиничной… Когда вернулась – вот…

– Пламя горело на полную катушку, – сказал Шошиа и внимательно посмотрел на Тамару. – Зачем вы меня обманываете? Работаете только второй день, а уже устроили такой кавардак…

– Зачем мне вас обманывать? – удивилась Тамара. – То есть зачем мне включать пламя на полную и отлучаться? На вашей плите можно за пять минут быка изжарить, если на полную катушку… Я что – похожа на дурочку? Я оставила сковороду на самом малом огне.

Шошиа смешался. Тамара излагала свои мысли ясно и просто, так, что невозможно было не принять ее точку зрения.

– Так что же случилось? – немного растерянно спросил Шошиа у присутствующих и вдруг осекся, как будто бы его осенила какая-то мысль.

Он перевел взгляд на притихшую на стуле тетю Лену.

– Опять? – сурово проговорил он. – Ты что – опять за свое?

Из обширной грудной клетки тети Лены вырвался тонкий писк.

– Твоя работа? – заревел Гиви Гогиевич. – Отвечай, когда я тебя спрашиваю!

Губы тети Лены заплясали, лицо ее вдруг сморщилось, как будто невидимая рука сжала его.

– Так… – Шошиа тяжело вздохнул. – Значит, твоя работа, – подытожил он. – Ну что же? Что мне с тобой делать? В суд на тебя подать? Выгнать?!

Видимо, угроза изгнания из кухонного подвала представляла собой для тети Лены наказание гораздо страшнее судебного разбирательства, потому что она вдруг завыла, как раненая сука, и в отчаянии закрыла лицо руками.

– Ну… – не договорив, Гиви Гогиевич страшно скрипнул зубами.

Затем он поднял глаза на Тамару и Ильиничну.

– А вы что здесь стоите? – рявкнул он. – Идите на кухню! Там… принесите туда вентиляторы… Ну, чтобы дыма не было. Да! В первую очередь проверьте, не пахнет ли дымом в зале!

Тамара направилась к выходу. Ильинична засеменила за ней.

– Ничего не понимаю, – проговорила Тамара, когда дверь директорского кабинета захлопнулась за ними и гулко загомонили за дверью голоса. – Что вообще случилось-то, объясни!

– Да нечего тут объяснять… – Ильинична подозрительно оглянулась на дверь и, взяв Тамару под руку, повела через пустынный зал к выходу из кафе. – Это тетя Лена огонь под сковородой прибавила и пожар этот устроила…

– Нет, это я поняла, – кивнула Тамара. – Больше некому было. Но зачем она это сделала? Из-за того, что я моложе ее и красивее?

– Вот именно, – подтвердила Ильинична. – Только здесь еще момент есть один…

– Какой?

Они вышли на крыльцо кафе. Уже вечерело, скоро должны начать подтягиваться постоянные клиенты – бандиты из местной группировки.

– Дело в том, – таинственно понизив голос, говорила Ильинична, – что тетя Лена давно влюблена в нашего Гиви. Еще с тех пор, когда она была не тетей Леной, а Леночкой – когда она работала официанткой. Гиви в какое-то время приблизил ее к себе – на полгода примерно, а потом другую себе нашел… А тетя Лена снова по рукам пошла. А все равно к Гиви бегала, все ждала, когда он бросит ерундой заниматься, поведет ее в загс, а потом увезет в свой аул на белом «Ме… Мерседесе», где они будут жить душа в душу, нарожают кучу ребятишек…

– И умрут в один день, – закончила за Ильиничну Тамара.

– Что?.. А-а… – встрепенулась прерванная на полуслове Ильинична. – Ну, прошло несколько лет, Леночка обрюзгла, пить стала, как лошадь… и скоро превратилась в тетю Лену, с которой ты уже познакомилась…

– Ну, это понятно, – произнесла Тамара. – Но я-то тут при чем? Тетя Лена любит Гиви, Гиви не любит тетю Лену, а страдаю в результате я и несчастные антрекоты.

– Ну, что же тут непонятного? – тихонько засмеялась Ильинична. – Тетя Лена тебя к нашему Гиви приревновала и подожгла мясо, чтобы он на тебя подумал и выгнал. Только Гиви не выгнал бы, – добавила Ильинична, – он бы тебя долг заставил отрабатывать.

– Да, – вздохнула Тамара. – Какой ураган чувств… Тоже мне – Ромео и Джульетта…

– Чего?

– Да так…

Ильинична вдруг всплеснула руками и быстро-быстро засеменила к подвальной двери.

– Мы здесь болтаем, а нам ведь работать надо, – проговорила она. – В зале гарью не пахнет вроде, надо весь дым из подвала выгнать, а то ведь к концу рабочего дня угорим все…

Тамара пошла за ней.

– И еще хотела тебе сказать, – у самой двери Ильинична снова обернулась к ней. – Ты бы, Тома, поосторожнее с тетей Леной.

– Да я вообще с ней не общаюсь, – озадаченно ответила Тамара.