Полковник по сходной цене

– И не надо, – сказала старушка. – Вообще-то она добрая – тетя Лена. Но с этим своим Гиви она совсем с ума сошла… Это ведь не первый случай – ну, чтобы тетя Лена учинила что-нибудь из-за него. Как-то раз она одну девчонку-официантку, которая при всех в зале на колени Гиви села, отловила ночью и плеснула в лицо бензином. А потом спичку в нее бросила…

Тамаре вдруг стало не по себе. Смешная и нелепая страсть толстой и немолодой кухарки теперь виделась Тамаре какой-то темной силой, угрожающей лично ей – Тамаре.

– И что потом с этой официанткой стало? – тихо спросила Тамара.

– Умерла она, – вздохнув, сказала Ильинична, – от этого… как его… От боли, в общем.

– От болевого шока?

– Ну да, точно, от него, – вспомнила Ильинична. – Гиви ее отвез куда-то, и все…

– Да-а… – протянула Тамара. – Но я-то на колени к Шошиа не садилась.

– Ты – нет, – подтвердила Ильинична. – А вот он на тебя глаз положил.

– Он?!

– Точно, – утвердительно кивнула Ильинична. – Уж мне-то все видно…

– Вот черт, – пробормотала Тамара. – Навязался на мою голову. Не было еще печали…

– Ладно, – засмеялась вдруг Ильинична. – Не бери в голову. Гиви тогда все тете Лене объяснил. Вряд ли она что-нибудь серьезное устроит. Но все-таки посматривай за ней. Я постараюсь вас с ней наедине больше не оставлять. А теперь пойдем. Тетя Лена котлеты слепила, их сейчас пожарить надо. Скоро клиенты подъезжать начнут. О! – Ильинична прислушалась и подняла палец вверх. – Один уже подъехал… Да нет, две машины подъехали…

– А нам и кормить их нечем! – ужаснулась Тамара.

– Да не волнуйся ты, – успокоила ее Ильинична. – Они есть пока не хотят. Они часа два будут водку лакать и селедкой закусывать. А только потом уже горячего захотят. Вот как раз и котлеты подоспеют, и антрекоты…

– Скажи, Ильинична, – спросила еще Тамара, – а почему же Шошиа не выгонит тетю Лену с работы, если она ему такие неприятности причиняет?

– Да как можно?! – удивилась Ильинична. – Он ее не выгонит никогда. Он раз уже пытался ее выгнать, она не уходит. Он деньги перестал ей платить, она все равно на работу ходила. И до сих пор бесплатно на него работает. Только ест тут на кухне…

* * *

Уже вбежав в переулок, Гарик снова оглянулся – теперь за ним бежал только один милиционер.

«Ну конечно, – мелькнуло в голове у Гарика, – местные дворы они знают лучше меня… Если за мной бежит только один, значит, второй решил перехватить меня, когда я выбегу…»

Переулок привел Гарика в маленький двор с единственным подъездом. Дверь в подъезд, вооруженная кодовым замком, была открыта настежь.

«Так и есть, – подумал Гарик, остановившись перед дверью, – видимо, двор проходной – сквозной подъезд. Первый мент загонит меня туда, а второй там встретит, и вдвоем они меня скрутят…»

– Хрен вам, – пробормотал Гарик и повернулся к подбежавшему милиционеру.

– Стой! – задыхаясь, крикнул тот, хватаясь за застегнутую кобуру.

Осененный новой мыслью, Гарик метнулся к двери и захлопнул ее. Щелкнул замок. Теперь второй милиционер оказался хоть на какое-то время отрезанным от своего товарища. Если он успел добежать.

Милиционер уже вытащил пистолет.

– На колени! – заорал он. – Руки за голову! Рыло в землю!

Гарик медленно опустился на колени и завел за голову руки – а что ему оставалось еще делать? В то же самое время открылась дверь, и за своей спиной Гарик ощутил тяжелое дыхание второго милиционера.

– Я его взял, – заявил держащий Гарика на мушке милиционер. – Беги на дорогу, там машина должна подъехать. Приведи их сюда.

– А может, лучше его туда отвести? – предложил второй милиционер.

– Бегает больно быстро, – возразил первый, – и… черт его знает. Тут он у меня на мушке, а как поведем… Лучше, как говорится, говно не трогать, оно и вонять не будет. Ну, беги быстрее!

– Как знаешь, Василич, – ответил второй и моментально исчез.

Дверь на этот раз не щелкнула – отметил Гарик, – значит, на замок не закрылась.

Несколько секунд стояла тишина, потом Гарик поднял голову и посмотрел на милиционера – довольно толстый, щеки свисают, как у старого бульдога, – как же он сумел догнать Гарика?

– Рожу вниз! – прикрикнул Василич.

«А может, повиноваться? – подумал Гарик. – Позвоню Степану Аркадьевичу, он разберется… Правда, недоразумение получилось…»

Что-то мешало Гарику принять такое решение. Странное ли поведение старлея, пытавшегося задержать их с Колобком, или мысль о том, что позвонить ему могут и не дать и очень просто трое суток он проваляется в КПЗ, а в итоге – потеряет Колобка…

– Кому сказал – рожу вниз!

Гарик, стараясь не двигаться слишком резко, опустил руки вдоль туловища и поднялся с колен.

– Чего раздухарился, дядя? – спросил он у остолбеневшего Василича. – Своих не узнаешь?

– Я… стрелять буду! – крикнул милиционер и отступил на шаг. – На колени! Быстро!