Полковник Русь. Знакомство с легендой

— Возможно. Но в мире, где столько искалеченных людей, это не особенно бросается в глаза.

— Ты просто привык двигаться свободно, свободно говорить, настолько привык, что уже не испытываешь надобности в подобных вещах…

— Ошибаешься. Я действительно говорю совершенно свободно, но только про себя. Говорю со своим начальством, говорю сам с собой, болтаю с мёртвыми друзьями.

— А со мной?

— Привыкаю, — после паузы ответил Русь.

Оба замолчали. Что пользы пускаться в рассуждения, когда неизвестно, кто где окажется через несколько часов.

Полковник съехал с трассы на просёлок. Люминесцентные лампы исчезли. Русь энергичнее нажимал на газ, и «шевроле» стремительно бежал по дорожке, прокладываемой фарами. Через несколько поворотов полковник притормозил и съехал с дороги. На небольшой полянке остановился, выключил зажигание и открыл окна. Снаружи пахнуло ночной свежестью, соснами и травой.

— В пять минут уложишься? — спросил Русь.

— Вполне.

— На всякий случай поставлю десять минут, — с этими словами Русь достал ещё одну коробку, на которой выставил таймер.

— Потом поболтаем. — Русь взял руку девушки и слегка её сжал. — Давай вместе.

В ответ Ева кивнула и улыбнулась. Она погладила пальцы Руся и закрыла глаза.

Через десять минут в огромном салоне «шевроле» было пусто, лишь попахивало озоном. Пикнул таймер, и мгновенно автомобиль превратился в пылающий сноп огня. Полковник выбрал довольно большую поляну с таким расчётом, чтобы огонь не перекинулся на соседние деревья. Через полчаса огонь утих, оставив после себя выжженный круг травы да полностью обгорелый остов когда-то красавца «шевроле».

Вместе

Участие в совместной операции не всегда может служить увертюрой к такому священному делу как дружба. Нередко бывает так, что тот, кого вы в порыве задушевных чувств хлопали по плечу, встретившись с вами на другой день, ограничится холодным «привет». Поэтому для полковника было приятной неожиданностью, что Ева, оказавшись после перемещения в загородном доме под Выборгом, не спешила расставаться.

Следуя инструкции, Русь отправил сообщение в Центр с заботливо оставленного на столе кнопочного телефона, и теперь у них было часа полтора ожидания, когда за ними приедет машина.

— Вот, мы и дома. Это твой? — спросила Ева, удобно устраиваясь в мягком кресле.

— Что? — приоткрыв дверь ванной, переспросил Русь.

— Ладно, выйдешь — поговорим, — отозвалась Ева.

Умываясь и тщательно вытирая лицо, Русь не столько снимал отпечатанное на нём напряжение от только что закончившейся операции, сколько маскировал смущение и выигрывал время. Он был тёртый оперативник-интеллектуал, но в близких отношениях с женщинами себя спецом не считал. Полковник испытывал какую-то сладкую робость, и это состояние беспокоило его, потому что такое с ним было впервые. К тому же он понимал, что Ева знает его мысли, а это и вовсе могло привести в отчаяние. «Словом, всё как всегда, опять надо воспользоваться твоим, Серёга, советом: расслабиться и говорить правду», — пронеслось в голове полковника.

— Кому принадлежит этот дом? — повторила свой вопрос Ева, дождавшись, когда Русь опустится в кресло напротив.

— Юридически — не знаю, а так я частенько здесь бываю.

— А кто здесь убирает?

В который раз полковник отметил, как по-разному одни и те же обстоятельства влияют на женщин и мужчин. То, что выводит из себя, вызывает истерику или дикую усталость у мужчин, женщины переживают как ни в чём не бывало. И наоборот, какая-нибудь мелочь может стать непреодолимой преградой для женщины, а мужчина будет долго не понимать, в чём дело. Сейчас был тот случай, когда он нуждался в отдыхе, а Ева хотела прояснить свой статус. «Раз она пытается выяснить такого рода подробности, значит, я ей небезразличен», — заключил полковник и немного приободрился.

— Ни разу не видел. Всегда, когда я здесь оказываюсь, тут прибрано. А в этом году я второй раз оказываюсь здесь. Теперь, наверное, надолго.

С этими словами Русь повёл глазами вокруг. Дом был сложен из толстых брёвен лиственницы и всем своим видом вызывал ощущение добротности и уюта. Пара кресел перед камином, в которых расположились он и Ева, диван с улыбчивым изгибом, стол с приставленными к нему стульями, потолок не высокий и не низкий — всё располагало для расслабления и отдыха. Взглянув через окно на веранду с двумя стульями и столиком, полковник уточнил: и к творческим свершениям.

— Чем займёшься?

Русь не стал предавать то состояние, в котором находился, и отвечать что-то вроде «буду писать книгу» или «займусь консультированием». Просто сказал:

— Попробую наладить с тобой отношения. Мирные отношения. Я имею в виду в мирной обстановке. Места тут хватает. — Русь повёл глазами. — Есть и второй этаж. Останешься?

Ева, до сих пор пристально смотревшая на полковника, опустила глаза и задышала грудью. По всему было видно, что она погрузилась в себя, чтобы найти ответ у самого сердца.

— Останусь, — прошептали губы девушки.