Полковник Сун

- Они охотились не только за ним, им было важно, чтобы мне в руки не попали его записи, списки агентуры, тайники и время, местонахождение "почтовых ящиков" и тому подобное. Они хотят отрезать меня от своих. Естественно, все это хранилось в задних комнатах магазина. Там и был эпицентр пожара.

Ариадна нахмурилась.

- Почему же они просто все не унесли? Меньше бы обратили на себя внимание. Ведь все это можно было бы использовать.

- Шуму, конечно, меньше, но риска больше. У них не было уверенности, что они смогут вынести все материалы. Тогда бы им пришлось перевернуть магазин вверх дном. Конечно, то, что смогли, они взяли с собой. Но, думаю, что немного, насколько я знаю Томаса.

- А его помощник?

- Не представляю, как теперь с ним установить контакт, - произнес Бонд, уставившись в стену. - Если он жив и не похищен, то за ним хвост. А я не могу сидеть и ждать, пока меня кто- нибудь разыщет. Да это и бессмысленно. Люди, которые вели меня по приказу Томаса, исчезли. Бог знает, сколько еще людей пропало. Как сказал Гордиенко? "Не ведая жалости". Похоже, что мы оказались в прежней ситуации.

- Да. Значит, будем действовать вместе. - Ариадна подошла и села рядом с Бондом. Ее голос звучал резко и решительно. - Я тоже об этом думала. Нам срочно необходимо что- то предпринять. Впереди у нас долгое путешествие, а до начала мероприятия, о котором говорил Гордиенко, остается только... шестьдесят часов. А может, и того меньше, потому что...

- Что это за мероприятие?

- Я расскажу тебе по дороге.

- Чтобы у меня не было возможности информировать Лондон заранее, хладнокровно заметил Бонд. - Понятно.

- Милый, я же знаю, что если у тебя будет возможность, ты обязан предупредить Лондон. Будь умницей... Хорошо. Теперь нам предстоит небольшая морская прогулка. Около двухсот километров или сто двадцать миль. Если по прямой. Итак, нам понадобится катер и человек, который его поведет. Я уже знаю кто.

IX "АЛЬТАИР"

- В сороковом году, когда итальянские фашисты напали на Грецию, Лицас вступил в армию генерала Папагоса, чтобы драться с захватчиками. Помнишь, как греки вышвырнули их обратно в Алабинию? Так вот Лицас был в числе тех пехотинцев, которые брали Корчу. Его взвод израсходовал все патроны, и он штыком заколол двенадцать итальянцев. За это его произвели в сержанты. А ведь ему было всего восемнадцать.

Когда они вошли в тесное, похожее на пенал кафе, Ариадна прервала рассказ. Навстречу им выкатился хозяин - коренастый, седой человечек с неизменными прокуренными усами.

- Kal'imea sas, - почтительно поздоровалась Ариадна. - Boreite na mou peite, sas parakalo... pou einai о Kurios Litsas? (5).

Человек отвел их к дверям и пространным жестом пригласил выйти на набережную, которая тянулась вдоль противоположной стороны улицы. Там, на набережной, и состоялась одна из тех оживленных бесед, без которых ни одно мало- мальски важное дело в Греции не обходится. В конце концов, передернув плечами, что в данной местности означает жест безразличия, хозяин кафе удалился, всем своим видом давая понять, что не ручается за те сведения, которые его собеседники, возможно, и почерпнут из его слов. Бонд и Ариадна двинулись в указанном направлении.

- Потом на помощь итальянцам пришли немцы, - продолжала Ариадна, - и перерезали коммуникации армии Папагоса; генерал вынужден был капитулировать. Однако солдат не стали отправлять в лагерь, а отпустили домой. Чтобы добраться до дому, на остров Эвбею, Лицасу пришлось пройти пешком через всю Грецию, почти двести миль. Когда он вернулся, то сразу же вступил в партизанский отряд и продолжил убивать итальянцев. А потом и немцев, когда те стали бороться с партизанами.

Переходя через улицу. Бонд взял Ариадну под руку.

- Ты неплохо знакома с его биографией.

- В сорок первом мой отец был у него командиром, а потом они встретились в рядах Сопротивления. Оба дрались очень отважно, не могу отрицать.

Ариадна помрачнела. Бонд изумился:

- Не можешь отрицать?

- Не знаю, это звучит странно, но... Видишь ли, я считаю, что у нас в гражданской войне победили не те силы. Ты бы назвал их демократическими. Но для страны было бы лучше, если бы верх взяли коммунисты. Они - настоящие патриоты Греции. Ведь во время оккупации сражались, в основном, они...

- ... и, в основном, против своих же соотечественников, - сухо закончил за нее Бонд. - Но какое тебе дело до гражданской войны? Тогда тебе, наверное, не было и шести?

- Семь. Я много читала о войне в книгах. Ариадна являла воплощенное смирение.

- Нисколько не сомневаюсь. Так что ты там говорила о своем отце и Лицасе? Если я правильно понял, они сражались не за тех.

- Умоляю, Джеймс, для меня это не шутки. Отец стал реакционером. Вступил в так называемую Национальную армию. Там собрались одни фашисты, уголовники и подонки. Лицас тоже в нее вступил. Сперва он служил офицером связи с британцами, а потом добился перевода на фронт, хотел драться.

- И убивать коммунистов. Пойми, Ариадна...

- Вон он. Смотри.