Полководческое искусство

Генерал-квартирмейстер ранее отвечал за все вопросы снабжения и размещения войск, однако в условиях маневренной войны и миллионных армий его мнение стало одним из определяющих в планировании операций. Зачастую хозяйственные вопросы приходилось поручать подчиненным инстанциям, а генерал-квартирмейстер оказывался вовлечен в самую что ни на есть полководческую деятельность. Именно поэтому с 1916 г. в германской Ставке появился еще и особый первый генерал-квартирмейстер (им стал Э. Людендорф), приравненный к начальнику Генерального штаба Действующей армии, то есть фактически к Главнокомандующему. На деле же именно 1-й генерал-квартирмейстер потом и стал истинным хозяином в Ставке при номинальном главенстве начальника Генштаба и еще более номинальном главнокомандовании кайзера. Фрайтаг-Лорингховен, уважаемый в военных кругах специалист, о таких высотах и не помышлял. Его уделом оставались советы, рутина тылового обеспечения и… научно-публицистическая деятельность. В ходе первых лет Великой войны пожилой (в 1915 г. ему исполнилось 60) Г. фон Фрайтаг-Лорингховен проявил достаточно ума, чтобы избегать активного участия в грандиозных скандалах между германской Ставкой во главе с Фалькенгайном и рвущейся к власти связкой Гинденбург-Людендорф. Один из выдающихся военных специалистов и впоследствии последний фактический главнокомандующий германской армией в Великой войне В. Грёнер возмущался: «В этом “суде инквизиции”… милейший глухой Фрайтаг сидит там, да ничего не слышит… Но тут Людендорф воззвал к помощи Фрайтага, на что тот пробормотал, что он нам не полицейский»[2]. При этом сам Фрайтаг еще в январе 1915 г. своего мнения о будущих военных диктаторах Германии не скрывал: Людендорф был будто бы «победный хвастун», а П. фон Гинденбурга, который вел у него занятия в Военной академии, он называл «весьма посредственным преподавателем». Фрайтаг в 1916 г. несколько месяцев командовал 17-й резервной дивизией, принявшей участие в тяжелейшей битве на Сомме. Однако пока его коллеги получали военный Pour le Merite – знаменитого «Голубого Макса» – за подвиги их солдат, он удостоился «гражданской» разновидности этого высшего ордена как выдающийся писатель, ведь это ремесло он не оставил и в годы войны. При этом собственно боевой награды барон не получил, так как на фронтах отличиться не довелось. В 1918 г. Фрайтаг даже стал членом эрфуртской Академии общеполезных наук. Тогда же он стал и почетным доктором (honoris causa) в одном из германских университетов, что в данном случае было не уважением к боевым заслугам генерала, как это случалось в отношении некоторых его коллег, а действительным признанием со стороны ученого сообщества.

Именно он фактически стоял у истоков формирования официальной германской военной историографии, хотя вплоть до окончания Великой войны его труды по тону были ближе к пропаганде, нежели к науке. Пиком карьеры Гуго фон Фрайтаг-Лорингховена стало звание генерала от инфантерии весной 1918 г. и должность начальника Генерального штаба, точнее тех его отделов, которые не вошли в Ставку Главнокомандующего, оставшись в Берлине. Такой вариант мог только устраивать барона, ведь после смены главы 2-го ОХЛ Фалькенгайна на знаменитый в последующей истории Германии дуэт Гинденбург – Людендорф в конце августа 1916 г. в его советах в Ставке более не нуждались. С крахом Германской империи и сокращением ее армии после Версальского мира барон, наконец, смог выйти в отставку и сосредоточиться исключительно на научно-публицистической работе. На старости лет утешением ему служил лишь его младший сын Арндт, также воевавший и получивший погоны капитана резерва. Двое старших сыновей, предсказуемо избравшие карьеру военного, умерли раньше отца. Средний, Ганс, был одним из пионеров германской военной авиации и разбился в 1911 г.; старший, дослужившись лишь до лейтенанта и побывав мужем скандально известной «баронессы дадаизма»[3], умер весной 1919 г. Дочь, Ирина, тоже была не особенно счастлива в личной жизни. Барон Гуго фон Фрайтаг-Лорингховен с головой ушел в научную работу. За рубежом достаточно быстро последовали переводы его работ о только что закончившейся Великой войне[4], ведь Фрайтага считали одним из ведущих германских военных мыслителей, причем не только по историческим проблемам, но и по актуальным вопросам военного строительства. В сентябре 1920 г. он стал сотрудником Рейхсархива, где проигравшие в Великой войне писали ее историю, сняв погоны, но не перестав от этого быть кадровыми германскими офицерами. Его последняя книга, «Душа армии», вышла в 1923 г., но он продолжал работу почти до самой смерти 19 октября 1924 г. Последней радостью в его жизни, всего за 9 дней до кончины, стало рождение третьего внука. Общее собрание его трудов вышло в Германии тогда же, в 1924 г.