Полководец. Биографическая повесть

- Изучение противника и плацдарма будущего наступления надо проводить не отвлеченно, а визуально, - учил он подчиненных. - Все надо предварительно осматривать и заранее прикидывать в уме. Все возможные варианты, которые могут возникнуть в ходе боя. Недаром говорят: не зная броду, не суйся в воду… Полководец должен не стесняться ползать на брюхе по передовой, чтобы правильнее и полнее использовать всю мощь артиллерийского огня, точно направить удары танков, увидеть собственными глазами подходы к врагу и заранее представить себе все трудности, какие могут создаться, когда наступающие части пойдут в решающую атаку. Полководец обязан обдумать, как устранить эти трудности и обеспечить продвижение. Без этого не создашь нужный план наступления.

Сколько раз в течение войны видели солдаты своего командующего за «обползыванием» переднего края. Освобождением Калинина руководил он с наблюдательного пункта полка у пригородной деревушки Змеево в дивизии генерала Горячева.

В дни боев за Полтаву на берегу Ворсклы, куда была выброшена группа охранения полка, которому предстояло форсировать реку, мне довелось невольно подслушать такой разговор.

Хриплый возбужденный голос убеждал кого-то в предутреннем тумане:

- Он, ей-богу, он, товарищ майор… Он, Конев. Провалиться мне на этом месте. Вот, где вы стоите, он тут и стоял. И все биноклем по тому берегу шарил. Как только они сюда к нашему окопчику вышли, я сразу сообразил: большое начальство. Автоматчики с ним и генерал какой-то рослый, грузный, и белявенький подполковник возле вертится. Подошли, я, как полагается, и рапортую. Так, мол, и так. Минометы под командованием сержанта Кулакова ведут прицельный огонь по позициям противника на том берегу. Ответным огнем убит командир - лейтенант Савушкин. Три бойца ранены. Принял командование на себя. «Цель знаете?» Доложил ему координаты. А он: «Молодец, старший сержант, ваши действия одобряю». Немец, должно быть, голоса, что ли, услышал. Стал по нашим позициям снарядами плеваться. Рвутся снаряды тут, там, а он, командующий, и ухом не ведет. Этот грузный генерал ему: «Товарищ командующий, сойдите в окопчик». А он без внимания; спрашивает, давно ли служу. «Захватили еще гражданскую?» Тут два снарядышка возле хряпнули, песком по нас полыхнуло. Ну, говорит, старший сержант Кулаков, это он вилку сдвинул. Это уже по нас. Пора тебе в окоп лезть. И ушел.

- Откуда же знаешь, что это именно командующий фронтом? - спросил другой голос. - Путаешь ты что-то. Зачем командующего на передовую занесет? Его место в штабе или на НП.

- Никак нет, товарищ майор, не путаю. Потом этот белявенький подполковник к нам вернулся. Данные мои для чего-то записал. Я у него спросил, кто они, мол, будут. А тот прямо так и сказал: «Чудак, командующего фронтом не знаешь». И еще спросил я подполковника, почему он меня старшим сержантом назвал, разве лычек моих не видно? А подполковник сказал: «Стало быть, будешь теперь старший сержант». Вот ведь как…

Это было одним из визуальных изучений плацдарма, в данном случае места предполагаемого форсирования Ворсклы. Маршал Конев шутливо называл такие рекогносцировки «обползыванием передовой на брюхе».

НА САМОМ ОСТРИЕ

Другая и тоже очень характерная черта полководческого характера Конева заключается в том, что, как бы хорошо ни было организовано управление сражением, в особо ответственную пору он всегда старался находиться на самом остром направлении. Именно там, где решался успех.

Это мне хочется проиллюстрировать двумя примерами. Об одном до сих пор с благодарностью вспоминают мои земляки-калининцы.

Фронт обороны против гитлеровских армий в разгар операции «Тайфун» растянулся почти на пятьсот километров. Для координации сил обороны Западный и Резервный фронты были слиты и командование этим огромным объединенным фронтом было поручено тогда генералу армии Георгию Константиновичу Жукову. Конев стал его заместителем. Очень тяжелая в те дни обстановка сложилась на Калининском направлении, где фронт, по существу, оказался открытым. Конева туда и направили с чрезвычайными полномочиями.

Он выехал на место 12 октября с двумя офицерами, шифровальщиком, подвижной радиостанцией и, прибыв в Калинин, выяснил, что войск там нет и даже противовоздушная оборона слабо организована. Весь просторный двор военкомата оказался забитым женами, матерями, детьми военнослужащих, не знавшими, как им быть, старавшимися выяснить, что им делать. Военком, в общем-то толковый, деятельный офицер, не знал, что ответить. Обстановка на фронте не была ему известна даже приблизительно. А слухи наплывали один на другой: между Калинином и Москвой неприятель выбросил большой воздушный десант… целые подразделения немцев будто бы бродят по городу, переодетые в нашу форму… перерезана железная дорога… Точно было известно лишь то, что немецкие танки прошли город Зубцов и движутся в направлении Калинина и Москвы. Конев прикинул в уме: стало быть, в Калинине они могут быть через два-три дня.