Полководец поневоле

— И какой правильный? — удивился я.

— Закон, — ответил жрец, — прав всегда закон.

— Какой-то тупой вопрос, если прав закон, при чём тут спорщики? — не понял я прикола.

— Тебе и не нужно ничего понимать, просто скажи то, что тебе сказали, — улыбнулся он.

Тут мне в голову пришла мысль, заставившая меня остановиться, поскольку раньше я не обращал на это внимание и только теперь понял, что меня смущало при виде людей, которые тут обитали.

— Так погоди, ладно ты египетский жрец, ладно египтяне, но я видел людей различных рас и национальностей здесь! — вскрикнул я, — они-то как здесь оказались? И главное, как они могут пройти все эти испытания, если это чисто египетская религия?

Жрец посмотрел на меня, как на полоумного и отодвинулся.

— Наши боги единственно истинные, все остальные веры греховны и неправильны, — с брезгливым выражением сказал он, — поэтому их последователи могут только служить нам или быть рабами.

— Так погоди, — отмахнулся я от его словоблудия, — как за вторые ворота попадают китайцы, которых я сегодня видел? Они не верят в египетских богов, а значит не могут знать правильные ответы на вопросы хранителей!

— Я не знаю, видимо угадывают, такое ведь возможно, — пожал он плечами.

Такое было возможно, но не в таких масштабах, что я видел. На улицах были не только китайцы, но и индусы, а также тьма других проторас, потомки которых будут в будущем населять Землю.

— Ты и правда не знаешь, — понял я по его физиономии, — слушай, ты говорил тут самая большая библиотека есть, пошли к ней.

— Это бессмысленная потеря времени, воин! — недовольно сказал он, — что даст тебе ответ на этот вопрос?

— То, как в этот мир попадают не египтяне, — спокойно ответил я, и обратившись к первому же попавшему на улице узнал, как пройти в библиотеку. Благо на улице было утро, а не ночь, как в оригинале.

Жрец хоть и был недоволен моим решением, но всё равно пошёл следом. Узнавая у местных обитателей как добраться до нужного места, мы подошли к огромному, уходящему влево и вправо зданию. Кстати, когда я интересовался у прохожих ответом на свой вопрос, все как один отвечали, что какие такие египетские боги, если они находятся в собственном раю со своими богами. Эти ответы меня шокировали и я ещё больше захотел во всём разобраться.

— Как вы тогда объясните город вокруг и врата, которые нужно пройти? — приставал я к каждому встречному с вопросами.

Многие отвечали, что никто на Земле подробно рай и не расписывал и если нужно пройти препятствия на пути в него, то в этом нет никаких проблем, они готовы это сделать. Правда поскольку каждый из них представлял рай по-своему, то они чаще всего и не шли никуда дальше, выбирая ту территорию города, которая советовала их личным представлениям о райских кущах. В общем получая вопросы на ответы, я ещё больше понимал, что здесь всё нечисто.

Задумавшись после последнего ответа китайца, что он лично тут временно, поскольку после отдыха пойдёт дальше, там, где ему уготовано быть, я не расслышал, как со мной заговорил жрец. Ему пришлось дважды повторить свой вопрос, чтобы я его услышал.

— У библиотеки существует ещё огромное количество нижних этажей, — сказал он, — как ты будешь тут что-то искать?

— А как другие тут что-то ищут? — вопросом на вопрос ответил я и направился внутрь.

Никаких хранителей или стеллажей с картотекой в холле не оказалось, во все стороны уходили только стеллажи со свитками и табличками. Подойдя к самому первому, я перебрав свитки убедился, что они были не только не по одной теме, а вообще разных времён и народов. Посмотрев дальше, я увидел, как глиняные таблички соседствовали с каменными и просто вощёнными. Это была не библиотека, а просто бессистемный склад мусора. Об этом я и сказал жрецу, оскорбив его.

— Как ты, невежественный воин, может судить о том, о чём два дня даже не знал? — презрительно ответил он, поджав губы.

В его словах была логика, так что я решил не продолжать спор, а пошёл на выход по дороге к следующим воротам.

— Прошу простить меня за грубые слова, — через час пути сказал молчавший с самой библиотеки жрец, — но всё нутро у меня переворачивается от гнева, слыша подобные рассуждения.

— Оставим это, — отмахнулся я от него.