Полководец поневоле

— Ложись на него, — показал он рукой на тело и когда я это сделал, он достал с пояса какое-то небольшое устройство, откуда вскоре вырвался синий луч и прямо на моих глазах все ужасные раны стали затягиваться. Тело подо мной вздрогнуло и закричало от боли. Почти сразу меня втянуло в него и я открыл глаза, чувствуя себя так, словно меня переехал комбайн.

— Обязательно дождись Бастет, мне самому нельзя с ней пока встречаться, — бросил лже-Анубис мне на прощание и вернув устройство на место, скрылся в прорехе пространства.

— Б…ть, — я с трудом повернулся набок, так сильно у меня болела грудь и всё тело.

Оно было словно одна болевая точка. Извазюкавшись в крови, которая только начала застывать, я с трудом поднялся сначала на локти, затем сел на пол, морщась от боли.

— Б…ть, — в глазах невольно выступили слёзы, — ёб…е боги.

Пульсирующая боль наконец начала затихать и спустя десять минут стала такой, что просто тревожила напоминанием о себе, но не настолько, чтобы мешала мне встать.

Кряхтя и матерясь, я наконец поднялся на ноги, которые сильно тряслись в коленях.

— Отдай мне шкуру, — послышался голос со стороны алтаря и когда я повернулся, то увидел весьма печальное зрелище. Свесив ноги вниз, на алтаре сидела сама Бастет в человеческом облике, но с головой чёрной кошки. Причём она была очень сильно избита и без левого глаза. Пустая глазница сочилась при этом кровью, рана явно была свежая.

Как я не был зол на неё за всё, что со мной произошло, но её несчастный вид повлиял на меня, заставив дрогнуть доброе сердце. Ругая себя за малодушие, я снял с себя набедренную повязку, нашёл не испачканные кровью места, разодрал ткань и взяв с алтаря амфору с вином подошёл к ней вплотную. Удивлённая богиня смотрела на меня единственным зелёным глазом.

— Не шевелись, — проворчал я и став макать ткань в вино, легко касаясь её тела, отирать кровь.

Вертикальный зрачок сильно расширился, но она ничего не сказала, позволяя мне этим заниматься. Заметив вывернутые пальцы на правой руке, я скривился, затем взял её прохладную ладонь в руку, предупредил.

— Сейчас будет больно!

Богиня промолчала и я стал вправлять ей пальцы. Явно было больно, но она даже не вздрогнула. Последними я оттёр от крови её миниатюрные ступни и взяв последний чистый кусочек ткани, осторожно вытер сочащуюся кровью глазницу.

— Потом прикажу сделать хрустальный шар, — осмотрел я рану, — вставим его, будет не так заметно.

Когда я отошёл от неё, Бастет достала из одежды знакомую мне коробочку и направила её на себя. Минута и она полностью восстановилась. Я открыл рот.

— Б…ть, нах…я я на тебя столько времени потратил кошка драная, если ты могла сама себя вылечить? — у меня оттого, что она не сказала о том, что у неё тоже есть такое же устройство, какое меня воскресило, перехватило от злости в горле.

— Тебе удалось меня удивить, смертный, — убрав коробочку куда-то снова в платье, она задумчиво посмотрела на меня единственным целым глазом. Второго так и не было, но хотя бы кожа на глазнице зарубцевалась и не кровоточила больше.

— Никаких больше тебе даров от меня, — я стоял голый перед ней, комкая окровавленную ткань. Поняв это, я отбросил её в сторону, — даже мышь умершую от голода не принесу больше в твой храм.

— Мр-р-р-р, — она лёгким, грациозным движением перетекла с алтаря на пол, оказавшись ростом даже ниже меня и подошла ближе.

Бастет провела пальцами по моей груди, из кончиков которых на секунду показались когти. Оставшиеся от них царапины на теле, мгновенно набухли кровью. Я замер на месте, не зная, как себя вести с ней. Бастет приподнялась на носочки понюхала царапины и слизнула кровь, а когти тут же исчезли с её пальцев и следующее поглаживание было уже точно эротичным.

— Хочешь, мы заключим с тобой ещё одну небольшую сделку? — она зашла сзади и обняла меня, плотно прижавшись упругой грудью к спине.

— С тобой, больше никаких сделок, — отрезал я, несмотря на чересчур странную ситуацию, в какой оказался, — а будешь принуждать, пожалуюсь твоему компаньону.

— Не будь букой, — томно сказала она и я почувствовал, как меня сильно укусили за лопатку. Поморщившись от боли, я промолчал.

— Если не будешь изменять мне с другими богинями, я обещаю тебе приятную награду, — она разомкнула объятья и обойдя меня, встала напротив.

— Сегодня же принесу дары, всем богиням, кого только вспомню, — злопамятно заверил я её, всё ещё не отойдя от того, как она меня обманула.

— Мр-р-р-р, — привстав на цыпочки она дотронулась мягкими, упругими губами до моих губ, меня бросило в дрожь от такого простого прикосновения, — это тебе задаток.

Отойдя от меня, она протянула руку, показывая на амулет.

— А теперь, отдай мне шкуру, принадлежавшую этому изменщику, пусть его душа трижды сгорит в Небесном пламени.

Я снял амулет с шеи, но не отдал его ей.

— Твой компаньон сказал, ты знаешь, как её извлечь, — легко соврал я, — за амулетом он зайдёт ко мне позже, поскольку вам с ним пока нельзя встречаться.

— Проклятый скряга, — поморщилась она, — трижды пожалела, что с ним связалась.