«— Соскучился по своему комдиву? — Голос капитана Харлашкина вроде бы веселый.
Я насторожился: почему представитель штаба армии заговорил о генерале Петрове? С Иваном Ефимовичем мы расстались дней десять назад, он командовал уже не нашей дивизией, а 25-й Чапаевской. Но одновременно ему были подчинены все войска Южного сектора, в том числе и кавдивизия. А командиром нашей дивизии назначили полковника Новикова — командира одного из полков 95-й Молдавской дивизии.
— Скоро увидишься с генералом Петровым! — подтверждая мою догадку, продолжал Харлашкин. — Я видел у полковника Крылова приказ — Пятому кавполку идти на помощь 25-й Чапаевской дивизии.
Вскоре действительно пришел приказ.
Совхоз Ульяновка, куда нам приказали прибыть, расположен между Большим Фонтаном и Люстдорфом (ныне — Черноморск). Часто бывал я здесь до войны с женой и дочками, мы выбирали красивое, живописное местечко и с наслаждением «пляжились», как говорят в Одессе. Но сейчас я оцениваю эти места с точки зрения пригодности к действиям кавалерии. Плохо, очень плохо. Причерноморская степь ровная, открытая. Где укрыть лошадей? Даже лесопосадок тут нет, в которых можно спрятаться, как в Лузановке.
На баштанах, во фруктовых садах полно сочных, сладких кавунов, яблок, груш, винограда. Но нас это не радует — среди яблок и арбузов конницу не спрячешь.
Я волнуюсь. Втайне надеюсь, что нас встретит Иван Ефимович Петров. Кадровый кавалерист, он очень любил наш полк. Я чувствовал: если будет хоть малейшая возможность, генерал встретит нас. Для полка это будет большой радостью — кавалеристы тоже любили генерала Петрова.
Так и есть — возле совхоза, поставив ногу на подножку своего знаменитого “пикапа”, стоял наш бывший комдив. Иван Ефимович был сдержан, но с каким удовольствием смотрел он на кавалеристов!
— Товарищ генерал! 5-й кавалерийский полк прибыл для выполнения боевого задания.
— Полк, говоришь?
Генерал помрачнел. Назвать полком отряд, который стоял перед генералом, можно было с большой долей воображения: жестокие бои вывели из строя большинство командиров взводов и эскадронов, больше половины бойцов.
— Тяжело. Но будет еще тяжелее. Вот, видишь? Прямая дорога на Одессу! — генерал взмахнул рукой. — Семь километров от Татарки и Дольника. На днях две новые пехотные дивизии появились против нас — 8-я и 21-я. От наших 7-го и 3-го полков почти ничего не осталось — остатки влились в 25-ю Чапаевскую. Противник нацелился на Дольник и Татарку, с юга — на Сухой лиман, чтобы обстреливать отсюда город. Пленных захватили — Антонеску рвет и мечет: взять Одессу к 3 сентября! — На суровом лице генерала появилось подобие улыбки. — Это он уже десятый срок назначает. Вот смотри… — Иван Ефимович развернул карту. — Здесь, справа, у тебя 287-й полк чапаевцев. Они дерутся за Дальник на дороге Беляевка — Одесса, на хуторах Френдеиталь и Красный Переселенец. Отряды 3-го и 7-го кавполков отступили от Ленинталя и теперь стоят перед самым Дольником. Фашисты уже стреляют из района Сухого лимана по Одессе из пушек. Ты видел, что делается в городе?
Да, я видел. При свете пожаров (проезжали мы Одессу, как обычно, ночью) больно было смотреть на истерзанный бомбами и снарядами город. Пожары, пожары — в городе светло, как днем, никакая светомаскировка не нужна. И если раньше одесситы страдали от бомб, то теперь фашисты с близкого расстояния методически разрушают дома из орудий.
Я внимательно слушал генерала. Его осунувшееся лицо подергивалось чаще, чем обычно. Если даже генерал Петров, который, по-моему, мог 24 часа в сутки не спать и быть свежим, так выглядел — дела наши тут не блестящи.
— И пополнения почти нет, — поморщился генерал. — Все, кто мог держать оружие, ушли из города на фронт. А морем с Большой земли кораблям очень трудно прорваться… — Иван Ефимович на мгновение задумался. — Новая дивизия появилась. В деле она еще, правда, не была, но авиаторы засекли ее в районе Беляевки. Пленные говорят: два полка 1-й румынской кавдивизии.
На следующий день я, конечно, сообщил своим товарищам эту новость. Кавалеристы приводили в порядок свои клинки — чистили, точили. Ох, как хотелось нам встретиться в открытом бою с румынской конницей!..»
