Полководцы Древней Руси

Многое знал в свои годы Мономах, многое изведал и прочел в греческих хрониках и записанных деяниях великих людей прошлого, но нигде и никогда он не встречал, чтобы вот так яростно, опираясь на иноземную силу, ненавидели друг друга владыки-соплеменники, как ненавидели русские князья друг друга. Поистине в жуткой борьбе за столы, доходы, земли, смердов не было для русского владыки ничего святого, и половцы, словно зная эту неистребимую, ничем не останавливаемую жажду власти и богатства, тихо и настойчиво вклинивались в княжеские распри, становились необходимыми в этой постоянной которе, старались превратить князей в свое послушное орудие. Теперь, надеялся Мономах, этому придет конец. Правда, и на самом Витичевском съезде, и позже, уже разъезжаясь по своим волостям, князья неохотно подтвердили свою готовность к общерусскому походу в степь, и Мономах понимал, что братья считают это дело личным его, переяславского князя. В его пределы приходят половцы чаще всего, его города и села грабят, его смердов волокут в полон. Нет, не просто будет запрячь князей в общую упряжку. Святополк — великий князь киевский не сводит глаз с Владимира-Волынского. Он посадил там своего сына, прогнав Давыда, но надолго ли? Недоволен Святополк и тем, что в Новгороде вот уже который год сидит сын Мономаха Мстислав Владимирович. Теперь, женатый на Христине, дочери шведского короля Инга Стейнкельса, имея за собой поддержку переяславского князя, всю мощь стоящих за ним Смоленской, Ростовской, Суздальской, Белозерской земель, он превращается в самостоятельную и грозную силу.

В противовес Мономаху Святополк все теснее сближается с уграми и ляхами. В Киеве уже сидят послы от Болеслава III, сватают дочь Святополка Сбыславу за польского короля. Угры — те давние друзья Киева. Дочь венгерского короля Ласло I замужем за сыном Святополка Ярославом. Угры пытались помочь киевскому князю сокрушить его противников на Волыни — Ярослав сам ходил в посольстве к новому венгерскому королю Коломану и привел тогда сорокатысячную венгерскую рать. И теперь союз Святополка с уграми прочен, и с этим нельзя не считаться: венгеро-польский кулак постоянно поднят над Волынью и готов опуститься на непокорных по первому знаку Святополка. Киевская земля, правда, страдает от приднепровских и донских половцев не менее переяславской, но сам Святополк все более и более увязает в западных делах, степь трогает его все меньше.

Святославичи хоть и смяты и расколоты, но они сами давние друзья половцев. Олег и прежде уклонялся от походов в степь, а теперь старался больше отмолчаться, а за ним отводили глаза в сторону и братья — Давыд и Ярослав. Трудно, ох, трудно будет поднять их в степь.

На Ростиславичей вовсе нет надежды. Эти заняты своими волынскими делами. Они враги и Киева, и угров, и ляхов. Их люди постоянно толкутся в шатрах Боняка и Шарукана. Хорошо, если не будут мешать, о помощи не может быть и речи.

Полоцк тоже плохой помощник. Князь Всеслав испокон веков только и ждал, когда князья уведут дружины на юг, чтобы совершить свой очередной дерзкий налет либо на Смоленск, либо на Новгород. Но время берет свое: чародеи — неуловимый воин Всеслав стал дряхл телом, еле двигается, теперь надо обезопасить себя от его пятерых драчливых сыновей во главе со старшими Давыдом и Глебом. Ну да они прежде сами между собой передерутся за отцовское наследство.

Возок катил по ровной дороге, а Мономах все думал свою думу, и суровая складка обозначалась между бровями па таком всегда гладком и безмятежном при людях лице.

Теперь самое время нанести половцам удар, вьшли наконец самому на их станы: Святополка надо заставить, Святославичей запугать, а главное — собрать свои дружины из Смоленска, Ростова, Суздаля и, конечно, Переяславля. И хватит лишь отсиживаться за крепостными стенами, ждать, пока половцы появятся на Суле и Удое, возьмут с налета Лубен или Прилук, Ромен или Песочен. Надо делать так, как сделал в 1060 году отец, отправившись в степь на поиски торков. Тот поход нанес торкам смертельный удар, и они уже никогда не поднялись с тех пор к настоящей силе, не выходили больше в Русь… Или так, как они со Святополком сделали совсем недавно, войдя в половецкую степь, когда половцы после возвращения с летовищ отсиживались по своим зимним станам, а их отощавшие за зиму кони не поспевали за сытыми скакунами руссов. Да, надо выходить в степь в самое неудобное для половцев время — либо поздней зимой, либо ранней весной. Упустишь время, и они сами осенью придут в Русь.