Полководцы гражданской войны

Григорий Иванович снова применил тактику «таранного удара», которая с таким успехом была испытана им в рейде из Екатеринослава в Тирасполь. На этот раз он сразу же забрался в глубокий тыл противника и двинулся прямо на запад, к реке Збруч, где у поселка Подволочийск существовала единственная переправа через эту реку: лед был еще молодой и ненадежный. Река Збруч принята была по Рижскому мирному договору как наша государственная граница с Польшей.

Правее нас шла 8-я кавдивизия червоного казачества. В ее задачу, в частности, входило захватить город Проскуров, где, по данным разведки, сосредоточилось несколько штабов и белоказачья бригада есаула Яковлева. Но Котовский опередил Примакова, который заночевал в каком-то местечке на полпути между Жмеринкой и Проскуровым.

После небольшой артиллерийской подготовки конница ворвалась в Проскуров. Подвыпивший молоденький офицер белой контрразведки, приняв нас за своих, вскочил на одну из наших пулеметных тачанок. На допросе он показал, что в армиях Перемыкина и Петлюры полная деморализация, что оба «полководца» переругались и сейчас озабочены лишь малой пропускной способностью волочийского моста, ибо они уже не мечтают о «завоевании» правобережья Украины, а лишь о том, чтобы… унести ноги.

Еще до Проскурова наша бригада разгромила дивизию Тютюника. Незадачливый атаман бежал, бросив на произвол судьбы жену с ребенком и личные вещи.

Примерно в это же время наша бригада вырубила отборный офицерский полк третьей Добровольческой армии. Взято в плен было девять человек. Они показали, что Перемыкин уже перебрался на польскую территорию под предлогом набора подкрепления.

Якир не удерживал Котовского: стрелковые бригады успешно, хотя и с боями, продвигались вперед. Их противник, имея у себя в тылу кавбригаду Котовского и кавдивизию Примакова, чувствовал себя неуверенно.

Последний бой неприятель дал нам у самой переправы. Численно объединенные войска белых и петлюровцев превышали нас в несколько раз. Но мы были снова во власти «инерции наступления», а противник наш — в состоянии «инерции бегства», и судьба его была поэтому предрешена. К тому же полному крушению очередной авантюры интервентов способствовал разлад между «союзниками»: приближаясь по отлогому спуску к Збручу, мы видели в бинокль, как конница есаула Яковлева без всякого стеснения клинками пробивала себе путь к мосту, занятому петлюровскими обозами. Месиво из коней, пехоты, повозок, пушек и зарядных ящиков образовало у переправы грандиозную пробку, которая стала уже почти непроходимой.

Весьма активно вел себя бронепоезд противника. Огонь нашей батареи повредил паровоз, но команда бронепоезда продолжала защищаться. Командир нашего второго полка Криворучко, взяв один эскадрон, захватил бронепоезд в конном строю. Это был уже второй случай у нас в бригаде.

После того как бронепоезд был обезврежен, наша бригада врубилась в объятую паникой неприятельскую массу. Рукопашный бой некоторое время еще продолжался на мосту. Белые и петлюровцы прыгали на лед, он не выдержал такого груза и треснул. Среди прочих утонул в водах Збруча последний главнокомандующий петлюровской «армией», генерал Омельянович-Павленко.

Атака кавбригады Котовского была настолько стремительной, что когда мы с ним вошли в вагон Петлюры, то нашли в салоне накрытый стол. В тарелки был налит суп, он был еще теплым.

Вернувшись с бригадой в Таращу, Котовский с головой окунулся в заботы по переподготовке бойцов и командиров. Вокруг нашего расположения продолжали крутиться «импортные» бандочки. Мы называли их так потому, что атаманов и часть кадров засылали из-за границы. Зима и весна 1920/21 года были заняты у Котовского работой на два «фронта»: ликвидация бандитизма и приведение бригады в порядок после двухлетних непрерывных боев.

В начале лета мы внезапно получили приказ —» грузиться в эшелоны и следовать в Центральную Россию, в распоряжение командующего войсками в Тамбове Тухачевского. О кулацко-эсеровском восстании на Тамбовщине, возглавляемом Антоновым, частично захватившем Саратовскую и Воронежскую губернии, знали лишь в общих чертах из оперативных сводок центрального штаба по борьбе с бандитизмом. Лишь прибыв на место, мы получили представление об истинных размерах антоновского восстания. В этот момент у бандитов насчитывалось около 50 тысяч сабель и штыков.

Для ликвидации восстания разработана была обширная программа политико-просветительной работы, в первую очередь ознакомление крестьян с решениями правительства о ликвидации продналога, о свободной торговле, о нэпе. Но прежде чем начать эту мирную работу, необходимо было уничтожить либо разоружить бандитские отряды, созданные антисоветски настроенными элементами под руководством и по директивам эсеров.