Полководцы кавказских войн

Остальная пехота и кавалерия составили особую колонну, устремившуюся на штурм турецких военных лагерей. Пока эта колонна выстраивалась, егеря и ширванцы уже пошли вперед.

Когда до вражеских окопов оставалось метров 170, на линия» стрельбы прямой наводкой вынеслись расчеты четырех донских конных орудий под командованием есаула Зубкова. Быстро раз-

f

ф,._:

вернувшись, они накрыли вражеские шанцы метким огнем картечи. Под прикрытием орудийных выстрелов егеря дружно пошли на штурм полевых укреплений, которые издали казались или брошенными, или слабо защищенными.

Турки, подпустив атакующих на самое близкое расстояние, внезапно поднялись из окопов и открыли столь губительную ружейную стрельбу. Егерские батальоны были вынуждены остановиться. Шедший во главе их генерал Корольков был сражен в числе первых двумя пулями. Разразившийся в эту минуту сильный ливень, с грозой и молниями, усилил замешательство в русских рядах.

Видя такое, османы с саблями и кинжалами в руках высыпали из лагерных укреплений и напали на егерей, которые начали отбиваться штыками и прикладами. Им бы пришлось плохо, не подоспей к ним в трудный миг бегом ширванцы во главе с их бесстрашным полковником Бородиным.

Он хорошо видел поле боя, и его стрелки в грозном порядке обошли сражавшихся егерей справа и со всей яростью ворвались на штыках на ближайший (крайний) бастион. Турки сразу же пришли в замешательство и начали отступать, оставив русским укрепление, шанцы и четырехорудийную батарею.

После этого пешие османы (почти вся их конница оказалась далеко от места этих событий) стали оставлять одно за другим укрепления походных лагерей. Егеря и ширванцы преследовали их до самого городского палисада. Победа их здесь была полной. Атака 42-го егерского и Ширванского пехотного полков длилась считанные минуты.

На месте боя осталось более 500 убитых пеших османов. В ходе бегства знаменосцы бросили семь стягов, которые стали почетными трофеями атакующих.

Видя полный успех первой атаки, Паскевич-Эриванский приказал тотчас идти вперед кавалерийской колонне. Казаки и конная кавказская милиция на плечах бегущих ворвалась в походные лагеря турок. Успех закрепили драгуны и уланы.

Смятых и рассеянных турок гнали прочь от Ахалцыха на протяжении 12 верст. Сопротивления они не оказывали, отдавшись на волю судьбы. Лишь поздняя ночь, горные тропы и окрестные леса спасли тысячные толпы беглецов от уничтожения или пленения. Остатки султанских войск, участвовавших в полевом сражении, числом до пяти тысяч, успели укрыться в крепости. Среди них оказался и сам Киос-Мухаммед-паша, раненный в ногу. Ахал-цыхский гарнизон, усилившийся численно, затворив все ворота, стал ждать скорого штурма.

Победа получилась «совершенная». В руки русских попало 10 полевых орудий, столько же знамен, два укрепленных военных лагеря, транспорты с продовольствием и артиллерийскими снарядами. Всего в тот день неприятель потерял 1700 человек убитыми и ранеными. Число бежавших с поля боя исчислялось примерно в 20 тысяч человек. Не скоро султанским чиновникам удалось вновь собрать местных мусульманских ополченцев в воинские отряды.

Кавказские войска 9 августа потеряли храброго генерала Никог лая Васильевича Королькова. Из строя выбыло 31 штаб- и обер-офицеров, 350 нижних чинов. Было подбито одно орудие и взорван один зарядный ящик. Артиллеристы потеряли 60 лошадей.

На следующий день Паскевич-Эриванский отправил в крепость пленного Мута-бека. Гарнизону предлагалось сдаться. В противном случае его ожидали все ужасы штурма. Затворившиеся в крепости паши гордо отвечали:

— Будем драться до последней крайности и умрем с оружием всем гарнизоном под развалинами жилищ...

Такой ответ объяснялся весьма просто. За крепостными сгенат ми засел 10-тысячный (по другим сведениям — 15-тысячный) гарнизон, еще сохранявший высокий боевой дух.

Напомним, что русский корпус насчитывал примерно 13 ты-* сяч человек при 70 орудиях, из которых осадными были лишь 12. В сложившейся ситуации царский наместник понял, что только быстрота действий сможет склонить победную чашу весов в нашу сторону. Уже вечером 9 августа он приказывает обратить против крепости захваченные шанцы. Они располагались на высоте, гос? подствовавшей над городом. Эта позиция и стала ключевой для всех последующих осадных работ.

Утром следующего дня батареи открыли огонь по крепости. Та не отвечала. Сильная канонада за день причинила большие разрушения в городе. Жители стали просить Киос-Мухаммед-пашу начать переговоры с русскими. Тот, принявший на себя командование защитой Ахалцыха, ответил депутации его жителей известной восточной фразой: _t

— Пусть сабля решит дело...

Однако паша убоялся восстания в городе. Он приказал обезоружить всех находившихся за стенами крепости горожан — гру*-зин, армян и вообще христиан. • ,

Почти пять суток подряд осадные батареи вместе с трофейными пушками бомбардировали крепость. Когда турки пробовали отвечать, то их орудия быстро сбивались прицельным огнем.