Полководцы кавказских войн

Заметив гибельность ситуации для своих подчиненных, Иван Андронников под первым впечатлением увиденного, с саблей наголо один помчался к ним на выручку. Видя несущегося во весь опор одинокого всадника, турки окружили его и чуть не взяли в плен. Драгунский подполковник едва отбился от наседавших врагов саблей. Но пробиться назад он все-таки сумел.

Доскакав до своих, Иван Малхазович скомандовал 1-му эскадрону дивизиона идти вперед за ним на выручку товарищей. Для усиления атаки Андронников прихватил с собой оказавшиеся йо-близости два орудийных расчета конных орудий. Драгуны понеслись по полю на помощь отчаянно защищавшимся конникам 2-го эскадрона. Произошла столь яростная рубка, что турки при всем своем численном превосходстве, не выдержав натиска русских, бежали куда придется — кто назад в Ахалцыхскую крепость, кто в близкие горы.

Конный бой под крепостными стенами закончился для драгунского дивизиона победно. Они в сече сумели захватить даже два неприятельских знамени. На поле боя осталось немало изрубленных и пораженных картечью турок. За славное для истории Нижегородского полка дело князь Андронников получил производство в следующий воинский чин — в полковники. Ему в это время было тридцать лет.

За участие во взятии крепости Ахалкалаки полковник князь И.М. Андронников во второй раз награждается орденом Святой Анны 2-й степени — но теперь с алмазами. Этот орден имел совсем не боевой девиз: «Любящим правду, благочестие, верность»...

Пошел последний год русско-турецкой войны. В военную кампанию 1829 года Иван Малхазович временно исполнял обязанности командира Нижегородского драгунского полка. С полком он отличился при взятии крепостного Бейбурта.

Наступила горная осень. Русский главнокомандующий на Кавказе граф Паскевич-Эриванский начинал понемногу распускать действующие войска по зимним квартирам в Грузии. Опытный полководец понимал, что зимой в горах не много повоюешь. Султанские же паши, получив такие сведения от лазутчиков, усмотрели в этом руку судьбы. Турки решили наконец-то разбить немногочисленных «гяуров», нанести им поражение хотя бы где-нибудь.

Сераскир (османский главнокомандующий) пообещал в письме в Стамбул обожаемому султану, что русские на сей раз наверняка потерпят сокрушительный разгром. Правительственные чиновники позаботились о том, чтобы такая клятва разошлась по всем уголкам Оттоманской Порты. Начался, говоря языком сегодняшнего дня, пропагандистский бум. В заметно поредевшую турецкую армию на Кавказе стали стекаться немалые толпы фа-натиков-добровольцев.

Султанский полководец назначил своей штаб-квартирой город Бейбурт. Сераскир пожелал быть поближе к намечающимся военным действиям. Цель их турецкое командование видело в воз-

_&е=,

вращении крепости Эрзерум, в конце года взятой русскими войсками.

Царский наместник на Кавказе И.Ф. Паскевич-Эриванский довольно быстро узнал о новом местоположении сераскира. Лазутчики российской стороны тоже не бездействовали с наступлением зимы в горах. И главнокомандующий решил нанести удар по городу Бейбурту и двинул к нему кавказские войска.

Получалось так, что сражение под укрепленным Бейбуртом должно было решить многое на Кавказском театре военных действий. Речь в первую очередь шла о том, упустят из своих рук стратегическую инициативу русские или нет.

Город Бейбурт располагался в глубокой долине бурного Пороха, несущего свои мутные воды к Черному морю. Древняя крепость лежала в руинах, взорванная почти до основания в ходе предшествующих ожесточенных боев. Так что теперь вся сила обороны города заключалась в своеобразии горной местности.

Со всех сторон к нему вплотную примыкают высокие и крутые высоты. Чорох обтекает Бейбурт с трех сторон и разрывает северный горный кряж глубоким ущельем. На левом берегу реки, сейчас же по выходе ее из городской черты, расположилось старое турецкое кладбище со множеством каменных надгробий, мимо которого из Бейбурта идет большая дорога.

Турки хорошо укрепили в фортификационном отношении город, окружив его со всех сторон лесными завалами и шанцами (окопами). Западный фас крепости, кроме того, усилили двумя артиллерийскими батареями. Тут же находился походный лагерь султанской армии, прикрытый двумя редутами. На старом кладбище установили еще одну батарею: местоположение ее виделось со стороны неприступным.

И все же Паскевич-Эриванский решился на приступ именно е этой стороны. Атака с фронта, на которой настаивал военный совет командиров корпусных войск, привела бы к неоправданно высоким людским потерям. Но то, что штурм должен был быть немедленным и генеральным, не оспаривался никем.

Разведка доносила о том, что на помощь 12-тысячному гарнизону Бейбурта сераскир вел еще один сильный отряд из близкого Балахора. Эти сведения подтверждали и пленные. Кроме того, не приходилось сбрасывать со счета наличие ополчения из местного мусульманского населения.

НА БЕРЕГАХ ЧОРОХА