О Виллиаме-Фенвике Вильямсе, этой душе обороны Карской крепости, следует сказать особо. Родился он в 1800 году в канадском городе Галифаксе. Служба в английской Королевской армии проходила для него успешно. В 1840 году был откомандирован в Турцию, где стал инструктором султанских войск. Три года спустя по распоряжению британского посла в Константи-
нополе графа Абердина полковник Вильямс назначается уполномоченным от правительства Великобритании в комиссию по разграничению государственной границы между Турцией и Персией.
В 1854 году, в ходе Крымской войны, Фенвик Вильямс производится в бригадиры и назначается британским комиссаром при турецкой Анатолийской армии, действовавшей на Кавказе. Он становится ближайшим советником и помощником Вассиф-паши. Именно по настоянию высокопоставленного англичанина тыловой город Эрзерум превращается в крепость-склад армии и усиливаются укрепления Карса.
...Главные силы действующего Отдельного Кавказского корпуса вышли в поход, который закончился большой победой русского оружия, из приграничного города Александрополя 24 мая 1855 года. Войска повел в глубь неприятельской территории самолично генерал от инфантерии Николай Николаевич Муравьев. По дороге турки ожидавшегося сопротивления не оказывали.
Проделав трудный путь в горах, русские войска к 6 июня выдвинулись к вражеской крепости на расстоянии семи верст. Турецкие сторожевые пикеты отошли под самые стены Карса. Чтобы лично убедиться в его мощи, кавказский главнокомандующий провел рекогносцировку карских укреплений. Их визуальный осмотр оказался малоутешителен: вражеская твердыня имела вполне европейский и грозный вид.
Николай Николаевич к тому времени слыл опытным боевым генералом-кавказцем, человеком решительным до жестокости, упрямым и волевым. В карских делах он полагался на личный опыт в русско-турецкой войне 1828—1829 годов. Муравьев в этом походе имел под своим командованием всего 24 с половиной тысячи войск при 76 орудиях. С такими силами о скором генеральном штурме крепости думать пока не приходилось. Он был просто невозможен. Ощутимой была нехватка артиллерии крупного калибра. Осадной же не имелось вообще.
Генерал от инфантерии, взвесив все «за» и «против», посовещавшись с генералами и полковыми командирами, решил начать регулярную осаду Карса. Полководец, не мудрствуя лукаво, решил посредством блокады истощить сильный вражеский гарнизон и только затем предпринять генеральный штурм крепости.
К 18 июня русские войска обложили город-крепость со всех сторон. Вскоре его защитники весьма ощутимо почувствовали тяжелую руку кавказского наместника. Муравьев фланговым маршем на виду у всего Карса перешел на левый берег реки Карс-чай и стал осадным лагерем у селения Большая Тикма.
Тем самым он прервал столь важное для осажденного гарнизона сообщение с Эрзерумом, откуда дорога вела в центральные пашалыки Анатолии. Карский гарнизон даже не попытался помешать такому ходу противной стороны и в поле для боя не вышел. Таким образом, войска мушира Вассиф-паши лишались единственного источника доставки провианта и прибытия свежих войск в подкрепление.
Главные силы Анатолийской армии оказались надежно блокированы в огромной крепости. Тем временем русские войска повели широкие наступательные операции. За два летних
Таким образом, по замыслу главнокомандующего России на Кавказе осадные войска надежно обеспечивались с флангов и тыла. Туркам с дерзостью их неприятеля на их собственной территории приходилось мириться. Но, лишившись укрытия после набегов в приграничных крепостях, иррегулярная племенная конница ушла в родные места, ослабив тем самым силу Анатолийской армии.
Став осадным лагерем на Эрзерумской дороге, Муравьев еще больше ужесточил блокаду вражеского гарнизона. Крепкими заставами перерезываются все пути сообщения города с окрестными селениями и горами. Там, где это требовалось, возводятся небольшие полевые укрепления с постоянными гарнизонами в них. Тем самым турки лишаются даже этих небольших источников получения провианта.
По всем ближним и дальним дорогам, горным тропам действовали летучие конные отряды. Они повсеместно перехватывали неприятельские обозы и лазутчиков. Такие подвижные заслоны на путях сообщений в своем большинстве состояли из кавказской добровольческой милиции.
С официального одобрения Санкт-Петербурга царский наместник в военную кампанию 1855 года привлек значительные силы иррегулярных войск, состоявших из охотников (добровольцев) — воинов народов Кавказа. В состав действующего Отдельного корпуса их вошло свыше 12 тысяч — азербайджанцев, грузин, армян, курдов, дагестанцев, осетин, кабардинцев, ингушей... Они составили 74 конных и 66 пеших сотен.