Полководцы кавказских войн

Очевидец победного муравьевского похода на Карскую крепость так описывал кавказские национальные ополчения:

«Иррегулярная кавалерия Действующего корпуса представляет теперь в малом виде все разнообразие и всю пестроту кавказского населения, столь пестрого и разнообразною в мире. Племена, никогда не видевшие друг друга, столкнулись здесь вместе и от противоположной особенности каждого высказались еще резче. Широкоплечий осетин на круглой горской лошадке едет рядом с поджарым карабахцем, под которым пляшет конь, такой же тонкий и подобранный, как его хозяин. Краса кавказских наездников — стройный кабардинский уздень, всегда просто одетый, убранный оружием столь же неказистым на вид... но тут же рядом с ним можно видеть образец совершенно противоположный, хотя одинаково воинственный: курда, в его расшитой золотом куртке и пестрой чалме, с камышовым копьем, обвитым страусовыми перьями, на рыжем жеребце, столь тонко выезженном, что кажется... пропляшет на пятачке... Все эти представители самобытных племен Кавказа... служат одинаково усердно России, созвавшей их под общие знамена».

Создав надежное блокадное кольцо, генерал от инфантерии Н.Н. Муравьев перевел войска к Чифтлик-кею и начал «правильную» осаду. Карскому гарнизону предложили сдаться на почетных условиях, но получили отказ. Турки под предводительством мушира Вассиф-паши решили защищаться до последней крайности. Впрочем, в корпусной штаб-квартире иного ответа и не ожидали. Однако осадная формальность на войне была соблюдена.

Тогда осаждавшие предприняли несколько попыток выманить османов для боя за линию крепостных укреплений. Однако действия кавалерийских разъездов, «задиравших» неприятеля, оказались малоуспешными. После нескольких конных сшибок столкновения сторон прекратились: турецкая конница перестала выходить из городских ворот.

Тем временем день шел за днем. Русскому командованию стало известно, что в крепости все собранные запасы продовольствия складировали в трех мечетях под охраной сильных караулов. Му-шир Вассиф-паша считал такой способ хранения провианта в его мало дисциплинированном войске наиболее надежным. Он надеялся на скорую помощь султана и неприступность вверенной ему крепости. В этом его заверял и ободрял английский бригадир Вильямс, судьба и карьера которого тоже зависела от обороны Карса.

Пока карский гарнизон проедал продовольственные запасы, русский осадный лагерь обустраивался. Особой нужды в провианте в нем не испытывали. Каждодневная задача виделась в том, чтобы не допустить к осажденным любой помощи извне.

Блокада длилась уже около четырех месяцев. Гарнизон Карса таял с каждым днем. Турки постоянно гибли в стычках с русскими сторожевыми дозорами. С каждым днем все больше и больше солдат султанской армии бежало из крепости: голодных, оборванных, недовольных действиями паши Вассифа. Часть беглецов удачно разбредалась по окрестным горным деревням, часть попадала в плен. Там их на удивление кормили и обращались с ними «ласково».

Именно беглецы и являлись наиболее достоверным источником информации о состоянии карского гарнизона. Так, 21 августа разъезд драгунского эскадрона во главе с его командиром штабс-капитаном Андреевым захватил группу торговцев в 60 человек, тайком вышедших из города. Они и дали особо важные сведения о положении в осажденной крепости.

Из трех больших мечетей, заполненных провиантскими запасами, две были уже совершенно пусты. Продовольствие стали расходовать из последней, третьей, выставив вокруг нее усиленный караул. Для осажденного гарнизона это стало «последним» блокадным звонком.

Так как султанский солдат из числа рядовых получал в сутки всего по 52 драхмы, то он мог купить на эти деньги примерно фунт с четвертью еды. Исходя из этого, в корпусной штаб-квартире рассчитали, что в Карсе съестных припасов могло хватить для его гарнизона еще месяца на два, да и то с большой натяжкой. Численность же осажденных, по сведениям беглецов, уменьшилась примерно на треть. Потери приходились на погибших в стычках под городскими стенами, дезертиров и на умерших от болезней.

\

\

Больше всего страдала турецкая кавалерия. Фуража в городе совсем не осталось, и изнуренных голодом лошадей пристреливали на провиант. Часть кавалеристов обратили в пехотинцев, людей менее привилегированных. Такое решение мушира вызвало открытый\ропот среди недавних конников.

Главное! что сообщили словоохотливые карские торговцы, за-держанные\драгунским разъездом, состояло в следующем. Вассиф-паша решил в следующую ночь отпустить из крепости оставшуюся «на ходу? конницу числом в 2500 всадников. Муширом им ставилась задача прорваться любой ценой в Эрзерум и действовать оттуда против русских под знаменами корпусного командира Вели-паши. В случае успеха задуманного в тылах кавказских войск мог оказаться опасный своей маневренностью отряд вражеской конницы.