Полководцы Московского царства

Почти все «командармы» Ивана Грозного, почти все, кто входил в военную элиту времен его царствования, должны были миновать две темные полосы. Во-первых, опричные годы, выбившие из русской армии немало хороших воевод. Во-вторых, конец Ливонской войны — время черное, страшное… В опустевших уездах тщетно искали новобранцев, полки не желали идти на фронт, а грозный неприятель разгрызал одну русскую твердыню за другой, пока не разбил лба о Псков.

Но были и «счастливчики», умершие намного раньше. Тогда русская военная машина была на подъеме, крепости и царства падали под копыта низкорослых ногайских лошадок, которыми пользовалась наша конница, а знамена московского государя восходили на чужие стены. Лучшим из этих «счастливчиков» был искусный полководец князь Семен Иванович Пунков-Микулинский.

Ныне забытый напрочь.

Он происходил из семьи родовитой и богатой. Ее история связана с Тверской землей.

В Великом княжестве Тверском было несколько уделов. Они доставались родичам правителей, а также представителям боковых ветвей Тверского правящего дома. Как раз из такой младшей ветви выросли роды князей Микулинских, Телятевских и Пунковых. Все они представляли «наследников по прямой» одного из величайших политических деятелей Руси XIV века — великого князя Михаила Ярославича. Но Тверь понемногу слабела, а Москва усиливалась. С середины XV столетия отпрыски семейства по одному переходили на службу к великому князю московскому. В 1485 году Тверь лишилась независимости. Вся земля Тверская присоединилась к Московскому государству, а вместе с ней и последние княжеские роды, сохранявшие верность тверскому сюзерену.

Пунковы, хотя и родовитые Рюриковичи, относились, стоит повторить, к одной из младших ветвей разветвленного семейства. Они не отличались ни богатством, ни высокими чинами, ни влиянием при московском дворе. Отец Семена Ивановича служил честно, однако в большие чины не вышел. Время от времени его ставили командовать полками, но в Боярскую думу не пустили. Между тем старшая ветвь, владевшая старинным родовым гнездом — городом Микулин[247] — и носившая гордое имя князей Микулинских, добилась существенно бóльших успехов на московской службе. Собственно, пока был жив старший родич Пунковых, князь Василий Андреевич Микулинский, их самих не очень-то звали Микулинскими, в документах чаще видишь: Пунковы да Пунковы…

В отличие от большинства русских воевод XVI века почти точно известно, когда родился Семен Иванович, — в 1509 или 1510 году. А супругой его стала дочь Василия Григорьевича Морозова из старинного боярского рода, издавна служившего московским правителям.

Впервые имя Семена Ивановича появляется в воеводском списке мая 1533 года. Его назначили командовать Передовым полком в армии, развернутой для противодействия крымским татарам. Неизвестно, занимал ли он до того должности менее высокие.

С этой даты князь постоянно присутствует на «степном фронте» Московского государства, протянувшемся колоссальной дугой от Мещёрской земли до Новгорода-Северского. Он проведет здесь 20 лет и ни разу не проиграет дéла.

Система обороны русского юга строилась на протяжении долгих десятилетий[248]. Она возникла из тактического опыта, щедро оплаченного кровью воинов и пеплом городов. К началу царствования Ивана IV она представляла собой хорошо отлаженную машину.

В русских городах, расположенных южнее и восточнее линии Угра — Ока, стояли гарнизоны с пушками и пищалями. Они вряд ли могли самостоятельно отбиться от большой армии крымцев, казанцев или ногайцев, но вполне способны были отбить набег малого отряда или выдержать натиск основных сил неприятеля в течение нескольких дней. Перед ними постоянно ездили «сторóжи». Они несли дозор на тех дорогах, где чаще всего появлялись вражеские рати. По линии Угра — Ока выросло ожерелье мощных крепостей, где из года в год сосредоточивались главные силы Московского государства. Это Муром, Рязань, Коломна, Кашира, Серпухов, Таруса и Калуга.

Для того чтобы понимать психологию защитников России от татарских набегов, надо усвоить две «детали» в устройстве нашей обороны.