Полководцы Московского царства

Брат Юрий также едет с Иваном III к Новгороду, но его назначение более низкое: он всего лишь числится старшим среди «детей боярских», сопровождающих великого князя. Однако Юрий скоро нагонит Якова: боярином он станет до осени 1483 года. Тогда ему поручили участвовать в «разъезде» границ между владениями государя и удельного князя Волоцкого. А еще того ранее, в начале 1470-х, Юрий сидел «волостелем» на Двине, в месте беспокойном, чреватом малыми стычками и большими войнами с Новгородом, который мечтал о господстве в этой области.

Вообще судьбы Захарьиных накрепко связаны с судьбой угасающей Новгородской государственности. В какой-то мере братья Захарьины сыграли роль ее могильщиков.

Какое-то время после новгородского похода 1479 года Яков Захарьин сидел наместником в Коломне — должность почетная и обещающая хороший прибыток. Однако с лета 1485 года он вновь перемещается в Новгород и занимает пост наместника: весьма беспокойный и даже опасный в условиях едва-едва замиренной земли, где под теплым пеплом вынужденной покорности все еще пылают угли мятежных настроений. Боярин показал себя верным проводником политики Ивана III. Новгородцев он смирял, дело о проявившихся там еретиках-«жидовствующих» расследовал вместе с братом и удостоился такой неприязни со стороны новгородцев, что они даже намеревались убить его. На заговорщиков посыпались тяжкие наказания… Иван III «вывел» из Новгорода во внутренние районы страны тамошних купцов, бояр, иных знатных землевладельцев, расселил на конфискованных новгородских землях московских служильцев. Что ж, горе побежденным! Те, кто мечтал о возрождении независимости, о бегстве из России куда-нибудь под крыло Литвы или в «суверенное плавание»… до первого крепкого хозяина, должны были почувствовать на себе тяжкую руку Москвы. Этой рукой и был Яков Захарьин, коего несколько лет спустя сменил на наместничестве брат Юрий, продолживший ту же политику. В 1490 году он даже участвовал в церковном соборе «на еретиков» новгородских.

Впрочем, до того как принять от Якова пылающий «трон» новгородского наместничества, Юрий поучаствовал в одном рискованном, но очень важном деле. Иван III включил его в состав русского корпуса, мирно, одной угрозой вооруженной силы утвердившего в Казани московского ставленника и выгнавшего оттуда его противника (1485).

Много слез пролито в современной, и не только, исторической литературе о нелегкой доле новгородцев, придавленных «деспотическим сапогом Москвы». Но стоило бы вспомнить, что Москва выводила Русь в поле, когда требовалось встречать ордынцев, и для этой смертельно опасной борьбы требовались ресурсы всей Руси — серебро, люди, кони, пушки. Милитаризация Руси, «огосударствление» всего, что в ней существовало, кроме Церкви, стало ценой за свободу. Новгород можно именовать вольнолюбивым, а можно мятежным, и это в равной мере правильно. Важно понимать: мятеж Новгорода, объективно говоря, оказался направлен не столько против Москвы, сколько против того, чтобы впрячься как следует в общерусскую лямку обороны против ордынских нашествий и натиска Литвы на восток. Но явился Иван III и заставил впрячься. А присматривать за буйным нравом новгородцев приставил братьев Захарьиных, и те сделали свое дело как надо.

Пришлось ли братьям выйти «в поле», когда Ахмат с ордой угрожал самому существованию Московского государства? Дал ли им полки Иван III в грозном 1480 году?

Трудно сказать.

Оба являются очень крупными фигурами в московской большой политике. Как минимум Яков по своему наместническому опыту мог быть использован на поле противостояния с Ахматом. С другой стороны, для братьев Захарьиных-Кошкиных 1470-е и 1480-е годы — время в основном невоенной деятельности: к собственно военным делам их станут чаще привлекать в более поздний период. Так что в их случае вероятность участия, как говорится, пятьдесят на пятьдесят.

В 1485 году Иван III со своим сыном Иваном, а также младшими братьями Андреем Горяем и Борисом Волоцким вышел в большой поход против Твери; результатом похода стало падение Тверского княжения и присоединение Тверской земли к Московскому государству. Великий князь, оставив часть бояр в Москве, со своей супругой, отправился на войну «с воеводами и с многими силами», но ни в разрядах, ни в летописании нет списка полковых воевод. Командный состав московского полевого соединения под Тверью представляет собой загадку русской военной истории. Известно лишь, что Яков Захарьин участвовал «со всеми силами новгородскими» в осаде Твери, так ему, новгородскому наместнику, на сей счет был отправлен прямой и ясный приказ Ивана III[116].