Полководцы Московского царства

Но у Свияжской битвы есть не только тактическое, но и духовное измерение. Эта победа была достигнута на фоне сложной международной обстановки. Недавнее завершение тяжелой войны с Великим княжеством Литовским принесло долгожданное присоединение Смоленска, однако усилия, потраченные на то, чтобы взять и Полоцк, не принесли результата; Казань давно перестала быть подконтрольной Москве, и в этом можно увидеть явное ухудшение политических позиций на востоке по сравнению с временами Ивана III; но главной проблемой стали атаки крымцев, стоившие дорого, — особенно их нашествие 1521 года, имевшее для Москвы почти катастрофические последствия; более того, завязывавшиеся время от времени союзнические отношения Казани с Крымом провоцировали относительно близкую к ядру русских земель Казань на враждебные действия: набеги, разбой в отношении русских купцов. В столь тяжелой ситуации свияжский триумф ободрил подданных Василия III и, главное, его воинство. Кроме того, он внушил неприятелю должное почтение к русскому оружию.

Летописец, завершая рассказ о кампании 1524 года, переводит свое свидетельство в стиль эпического повествования: «Государьский великого князя меч обоюдуостр на цари и короли, на всяко племя безсерменское и на латинянство»[114], — что удалось доказать именно на Свияге.

С середины 1530-х годов Иван Васильевич более не упоминается в источниках, он ушел из жизни[115].

Но среди вельмож и воевод у него была достойная замена — его сын Иван, боярин Ивана IV. Отпрыск Хабара продолжил династию больших военачальников. На его счету нет громких побед, однако долгие годы он ходил в воеводских чинах под стягами Москвы и среди прочих полководцев участвовал во взятии Казани. В 1578 году Иван Иванович постригся в иноки под именем Ионы и через пять лет отдал Богу душу.

На примере династии Симских очень хорошо видно, как отец передавал сыну, а тот внуку державное искусство водить в бой полки и побеждать. Русская военная элита XV–XVII столетий была энергична, деятельна, отважна, хранила тактический опыт, полученный от предков, и приумножала его. Бояре дрались на поле боя, командовали армиями, обороняли крепости. Поджарые, жилистые, скорые в движениях люди — русские бояре той героической, величественной эпохи.

Глава 4 БРАТЬЯ ЗАХАРЬИНЫ-КОШКИНЫ

В современной исторической литературе многое множество раз встречается мнение, согласно которому род бояр Романовых, из которого вышла царская династия, правившая Россией 204 года, был «незаметным», «незнатным» или, еще того хуже, не порождал выдающихся людей. Иначе говоря, был скуден по-настоящему яркими личностями.

Слава богу, подобные рассуждения обнаруживаются главным образом не в научных академических изданиях, а в популярных книжках и статьях. И если они исходят не от явных ненавистников русской монархии или самой династии Романовых, то являются плодом невежества.

Романовы, а также их предки по прямой — Кобылины, Кошкины, Захарьины, Юрьевы — были столь знатны, что входили в дюжину высших аристократических родов России. В списках русской знати XV–XVI столетий они ставились выше большинства Рюриковичей и некоторых Гедиминовичей. Они постоянно, из поколения в поколение получали должности в Боярской думе и — на что мало кто обращает внимание — часто получали воеводские назначения в полки. Причем время от времени Романовы и их предки возглавляли самостоятельные полевые соединения, по современной терминологии — армии. Чем более поздний период в истории Московского царства мы берем, тем реже Романовы и их предки — крупные военачальники, тем чаще они служат как администраторы и управители-«хозяйственники» при дворе. Но, во-первых, на заре юности России их род блистал как раз военными талантами, на «административную» стезю они перешли нескоро. И во-вторых, даже в конце XVI века они все равно время от времени исполняли работу полководцев.

К эпохе Ивана III и Василия III относятся самые яркие достижения этого семейства в военной сфере. Полководцы того времени — Яков и Юрий Захарьины — стоят почти вровень с боярами Симскими по своим боевым заслугам и несколько выше по уровню назначений.

Оба они принадлежат к боярскому роду, служившему Москве как минимум с первой половины XIV века. При Иване III представители этого семейства заняли место «столпов державы». Это доверенные слуги при особе государя, которым он может дать самое высокое и самое ответственное назначение. При западноевропейских монархах они были бы вровень с графами и герцогами, попавшими на страницы романов Вальтера Скотта, Александра Дюма и Мориса Дрюона.

Оба видны в исторических источниках с 1470-х годов — уже как заметные государственные и военные деятели. Их отец, Захарий Иванович Кошкин, был боярином при дворе великого князя Василия II Темного.

Старший из братьев, Яков, получил боярский чин, видимо, в начальный период правления Ивана III. В 1479 году он, уже в боярском звании, участвует в знаменитом походе на Новгород Великий, когда Иван III уничтожил остатки независимости вечевой республики.