Полководцы Московского царства

С другой стороны, особое положение Ивана Михайловича при великих князьях московских может быть связано и с особым положением его до перехода под власть Москвы (это произошло еще при Иване III). По меткому замечанию современного историка М. М. Крома, под управлением великих князей литовских «в отличие от своей «братии» — других черниговских княжат, Воротынские и Одоевские не превратились в обычных вотчинников и сохранили к концу столетия княжеские права… Как подобает князьям, Воротынские и Одоевские имели собственных бояр и слуг, которых жаловали за службу селами… Воротынские располагали, можно предположить, внушительными отрядами вооруженных слуг — судя по их набегам на соседние территории в 80—90-х гг.»[220].

Иначе говоря, московское правительство стремилось как можно чаще использовать самостоятельный военный ресурс удела Воротынских.

Летом 1535 года Иван Михайлович умер.

В лице своего отца Михаил Иванович получил наилучшего наставника по тактике, какого только можно представить. Князь Иван полжизни провел в боях и походах и стал для сына живой военной академией.

Остается добавить: ни отцу Михаила Ивановича, ни ему самому долгое время не давали думных чинов, позволявших проявить себя у рычагов центральной власти. Отец князя ушел из жизни, так и не получив боярского (и даже окольнического!) чина. Михаилу Ивановичу боярство досталось всего за несколько лет до гибели. Причина проста: все та же осторожность московского правительства, все то же крайне разборчивое отношение его к богатым служилым князьям. В ряде случаев этот расчет полностью себя оправдывал. Так, в регентство Елены Глинской бежали в Литву князь Семен Федорович Бельский и окольничий Иван Васильевич Ляцкий, две очень крупные фигуры. Первый из них впоследствии наводил татар на русские «украйны».

В середине XVI столетия переходы представителей русской служилой знати в Литву стали довольно часты. Тут было чего опасаться…

В первую опалу Михаил Иванович попал вместе с отцом, как раз по делу о перебежчиках Бельском и Ляцком. Летопись бесстрастно доносит историю большой трагедии: «Со службы… из Серпухова побежали князь Семен Федорович Бельской да окольничий Иван Васильевич сын Лятцкого с сыном. А советников их, брата князя Семенова князя Ивана Федоровича Бельского же да князя Ивана Михайловича Воротынского же и з детьми (а значит, и с юным Михаилом Воротынским. — Д. В.), велел поимати князь великий и мати его великая княгиня и, оковй, за приставы посадити»[221]. Это произошло летом 1534 года. Какие-то связи между Воротынскими и Ляцким действительно могли иметь место. Так, Иван Михайлович был женат первым браком на Анастасии Ивановне Захарьиной — близкой родственнице И. В. Ляцкого. Подозрения в том, что князь сыграл роль «советника» в «изменном деле», как тогда выражались, небеспочвенны.

Видимо, условия содержания под стражей оказались тяжелыми — через год Воротынского-старшего не стало. Для него это была вторая большая опала. Первая, относящаяся к 1522 году, продлилась три года и, надо полагать, подкосила его здоровье. Что ж, дети не отвечают за грехи отцов, но часто следуют дорогами, которые когда-то избрали их родители. Так вышло и в судьбе Михаила Ивановича.

В каком возрасте он попал под тяжкую правительственную длань? Точно сказать трудно. От ареста до первых служб его отделяет почти десятилетие. В 1534 году его считают еще слишком молодым для того, чтобы играть самостоятельную политическую роль, но все же не настолько, чтобы от него совсем не исходило угрозы правящему дому. Елена Глинская, прожив после смерти мужа, Василия III, пять лет, всей огромной властью регентши обрушивалась на малейших врагов своих маленьких сыновей, оставшихся без отца. Она не щадила никого и в любом неповиновении могла усмотреть опасность для потомства. В будущем так же станет действовать Екатерина Медичи… Так вот, младенца Елена Глинская, быть может, еще пощадила бы, но юноша должен был отправиться в заключение вместе с отцом. Таким образом, Михаилу Ивановичу тогда было, всего вероятнее, где-то между пятнадцатью и восемнадцатью годами. Для московской старины 15 лет — возраст очевидной взрослости, пора на службу, да и жену можно заводить… Возраст, когда человек еще юн, но уже может представлять угрозу. Стало быть, родился будущий «командарм» приблизительно между 1516 и 1519 годами.

Вместе с тем, по свидетельству князя А. Курбского, князь Воротынский умер, немного не дожив до шестидесятилетия. Толи нескольких месяцев, то ли нескольких лет — по тексту понять невозможно. Это произошло в 1573 году. Следовательно, речь идет о 1516 годе рождения плюс-минус год-другой.