Полководцы Украины: сражения и судьбы

А в лагере весь день шли разрозненные стычки и бои. Они вспыхивали в разных местах, сопровождаясь ружейной стрельбой, очередями пулеметного огня и разрывами ручных гранат. И везде повторялось одно и то же: захваченные и обезоруженные группы куртинцев под сильным конвоем карателей, подталкиваемые ударами прикладов, следовали в плен. Многие из них были до предела измучены, многие были ранены – их руки, ноги, головы были кое-как перевязаны разорванными рубахами, уже пропитавшимися кровью. Многие шли с открытыми, сочившимися кровью ранами.

К концу дня лагерь Ля-Куртин был разгромлен. Всех уцелевших от расправы куртинцев обезоружили и отправили на приемно-сортировочные пункты. Они шли непобежденными. Они твердо стояли против реакции и умирали со словами: «Мы простые люди, но твердо знаем, что погибаем за народ, за правду, за Россию!

Слава им!»

* * *

Во время штурма лагеря Малиновский получил ранение и был отправлен на каменоломни, что было сделано и с подавляющим большинством восставших русских солдат.

Из-за невыносимых условий труда и невозможности вернуться на Родину Малиновский в январе 1918 г. добровольно записывается в Иностранный легион 1-й Марокканской дивизии. Он так потом рассказывал об этой дивизии, службой в составе которой явно гордился даже в советское время: «Французское командование считает эту дивизию несравненной ударной силой, которая вводится в бой в самые ответственные моменты, для решающего дела. Оно полагает, что только с такой меркой и можно подходить к оценке дивизии, состоящей из конгломерата национальностей – чернокожих, желтых, белых… У всех здесь свои убеждения, но все они – обездоленные и угнетенные, всех загнало в эту дивизию горе – у каждого свое, их объединяет только безвыходность, тупая, свирепая дисциплина и, надо отдать справедливость, высокие качества офицерского состава. Офицеры сами умирают в бою со славой и заставляют умирать своих подчиненных. Трусить нельзя – расстреляют…

Вокруг 1-й Марокканской дивизии родилась легенда о ее непобедимости, которая свято оберегается. Многие арабы, марокканцы и алжирцы, сенегальцы и мальгаши очень религиозны и фанатически убеждены, что все убитые на войне прямым путем направляются в рай небесный. Их, дескать, никто не вправе спрашивать о грехах земных – им все прощается. И эти люди стремятся к смерти в бою, сломить их почти невозможно… А все это в совокупности и создало высокобоеспособную дивизию, которую командование очень высоко ценит».

Соответственно и потери в дивизии были огромны. В период с 26 апреля по 16 сентября 1918 г. она потеряла 14 тысяч солдат и 300 офицеров.

В сентябре 1-я Марокканская дивизия участвует в решающем для победы союзников прорыве «линии Гинденбурга», и эта победа заставила Германию пойти в ноябре на заключение перемирия. За участие в прорыве Малиновский награждается одной из наиболее почетных боевых наград Франции – Военным Крестом с серебряной звездой.

В приказе начальника 1-й Марокканской дивизии генерала Догана о Малиновском были сказаны следующие слова: «Отличный пулеметчик. Особенно отличился во время атаки 14 сентября, обстреливая из пулемета группу неприятельских солдат, оказавших упорное сопротивление».

Окончание Первой мировой войны дало возможность Малиновскому вернуться в Россию, хотя он и мог остаться во Франции и получить гражданство. Оказавшись во Владивостоке, кавалер французского Военного Креста отправляется в западном направлении и поступает добровольцем в Красную армию. Он воюет на Восточном фронте против армии Колчака инструктором пулеметного дела и красноармейцем в 240-м Тверском полку 27-й стрелковой дивизии, участвует в боях под Омском и Ново-Николаевском, станциях Тайга и Мариинск, сражается против барона Унгерна фон Штернберга.

В конце 1919 г. командование направляет Малиновского в школу младших командиров, после окончания которой он за семь лет проходит путь от командира пулеметного взвода до командира батальона.

В 1927–1930 гг. Малиновский обучается в Военной академии им. М. В. Фрунзе и после ее окончания занимает ряд ответственных штабных должностей. В январе 1937 г. начинается его «спецкомандировка» в Испанию в качестве военного советника под псевдонимом «полковник Малино» (испанский язык Малиновский выучил еще в академии).