Полководцы Второй мировой. Красная армия против вермахта

После этого удачного маневра наших войск противник начал отход с рубежа Жлобин — Рогачев, но было уже поздно. Единственный мост у Бобруйска 26 июня был в руках танкистов Б. С. Бахарова.

Танковый корпус М. Ф. Панова, выйдя в район северо-западнее Бобруйска, отрезал все пути отхода противнику, находившемуся в самом городе.

Таким образом, 27 июня в районе Бобруйска образовалось два „котла“, в которых оказались немецкие войска 35-го армейского и 41-го танкового корпусов общей численностью до 40 тыс. человек.

Мне не довелось наблюдать, как проходила ликвидация противника в Бобруйске, но я видел, как шел разгром немцев юго-восточнее его. Сотни бомбардировщиков 16-й армии С. И. Руденко, взаимодействуя с 48-й армией, наносили удар за ударом по группе противника. На поле боя возникли сильные пожары: горели многие десятки машин, танков, горюче-смазочные материалы. Все поле боя было озарено зловещим огнем. Ориентируясь по нему, подходили все новые и новые эшелоны наших бомбардировщиков, сбрасывавших на противника бомбы разных калибров. Весь этот жуткий „хор“ дополнялся артиллерийским огнем 48-й армии…»

28 июня советские войска уже обошли группу армий «Центр» с обоих флангов и вышли на позиции для удара в сторону Минска. Гитлер тем временем заменил командующего Буша на другого генерал-фельдмаршала — Моделя. «Мы, откровенно говоря, несколько удивлялись их грубо ошибочным маневрам, которые обрекали войска на катастрофический исход, — комментировал ситуацию Г. К. Жуков. — Вместо быстрого отхода на тыловые рубежи и выброски сильных группировок к своим флангам, которым угрожали советские ударные группировки, немецкие войска втягивались в затяжные фронтальные сражения восточнее и северо-восточнее Минска».

8 июля 1944 г. группировка немецких войск из 4-й армии, окруженная в ходе операции по освобождению Минска, официально капитулировала. До этого в течение нескольких дней окруженцы пытались прорваться вслед за своими более удачливыми, то есть успевшими отступить на запад, собратьями. 5 июля из «Минского котла» была послана последняя отчаянная радиограмма, адресованная командованию группы армий «Центр»: «Сбросьте с самолета хотя бы карты местности. Или вы уже списали нас?»

Боеприпасы у немцев кончались, а попытки пойти на прорыв с холодным оружием оказывались тщетными. Высшие офицеры оказались в числе тех, кто успел спастись бегством, поэтому командование теми, кто был заперт в «Минском котле», принял на себя командир 12-го армейского корпуса В. Мюллер. Понимая, что при непрерывном обстреле и бомбежках его люди обречены, он организовал еще две попытки прорыва, которые сорвались.

Утром 8 июля Мюллер отправился к советским позициям и сдался представителям 121-го стрелкового корпуса 50-й армии. Сразу же после этого он издал приказ, предписывавший подчиненным организованно последовать его примеру. Под Минском попали в плен более 35 тыс. немецких солдат.

На пороге Варшавы

Порой Г. К. Жукову приходилось решать вроде бы военные задачи, но на самом деле имевшие ярко выраженный политический подтекст. Так было в августе 1944 г., когда именно ему пришлось выбирать — посылать своих солдат в бой, понимая, что выполнить боевую задачу они не сумеют, потому что устали и не имеют необходимой поддержки, или ослушаться Сталина. Выбор не просто нелегкий — смертельно опасный. Но Жуков, которого так часто обвиняют в жестокости, предпочел рискнуть собственной головой перед гневом Верховного.

А ситуация была отчаянная.

1 августа 1944 г. в Варшаве началось восстание против немецких оккупантов. Его организаторами были командование Армии Крайовой и представители польского правительства в изгнании, находившегося в Лондоне. Восставшие рассчитывали на быстрое наступление советских войск. Но одновременно с этим уже в то время существовала версия, что эмиссары правительства в изгнании рассчитывали, что если не вся Польша, то как минимум Варшава будет освобождена силами самих поляков, что подчеркнет независимость страны и снимет угрозу установления советской власти.

Западная пресса упрекала советских руководителей в том, что войска Красной армии не спешат оказать помощь повстанцам.

Тем временем И. В. Сталин велел Г. К. Жукову оценить ситуацию на подступах к Варшаве и понять, можно ли оказать необходимую военную поддержку повстанцам. Оказалось, что в тот момент это практически невозможно: «Чтобы оказать помощь восставшим варшавянам, советские и польские войска были переправлены через Вислу и захватили в Варшаве Набережную. Однако со стороны Т. Бур-Комаровского вновь не было предпринято никаких попыток установить с нами взаимодействие. Примерно через день немцы, подтянув к Набережной значительные силы, начали теснить наши части. Создалась тяжелая обстановка. Мы несли большие потери. Обсудив создавшееся положение и не имея возможности овладеть Варшавой, командование фронта решило отвести войска с Набережной на свой берег».