Полководцы XVII в

В начале XVII столетия русское войско состояло из служилых людей «по отечеству» (думных и московских «чинов», городовых дворян и «детей боярских») и служилых людей «по прибору» (стрельцов, казаков, пушкарей). В войско входили также отряды служилых татар, башкир и других нерусских народов. Служилые люди «по отечеству» обеспечивались поместьями и денежным жалованьем, в мирное время проживали в своих поместьях и вотчинах, а в военное время являлись со своим оружием, конями, запасами продовольствия и военными холопами. Из дворян и «детей боярских» формировались сотни во главе с головами, из сотен составлялись полки разной численности, которыми командовали воеводы. Таким образом, это не было постоянное войско, оно собиралось только во время смотров и на войну, не проходило регулярного военного обучения, состав полков периодически менялся.

Служилые люди «по прибору» набирались из вольных людей или родственников ранее поступивших на службу стрельцов, казаков и пушкарей. Они получали денежное жалованье, небольшие участки земли для прокормления или хлебное жалованье. Стрельцы получали оружие из казны, казаки обязаны были являться на службу на своих конях, со своим оружием. Служилые люди «по прибору» селились в городах особыми слободами и несли службу и в мирное, и в военное время. Они объединялись в «приказы» (полки)[7] численностью в пятьсот человек под управлением голов. Приказы делились на сотни во главе с сотниками, а сотни — на десятки. Командный состав (головы, сотники) назначался из дворян и «детей боярских».

В военное время к ратной службе привлекались «посошные» и «даточные люди», набранные из тяглого крестьянского и посадского населения. Они обслуживали обозы, лагеря, строили укрепления, а иногда даже принимали участие в сражениях.

По подсчетам военных историков, в конце XVI столетия в России общее число «ратных людей» достигало ста тысяч человек, в том числе конных дворян и «детей боярских» (вместе с их военными холопами) — пятьдесят тысяч, стрельцов — двадцать — двадцать пять тысяч, служилых казаков, татар, башкир и других — двадцать тысяч, иноземцев-наемников — четыре тысячи. Конница, таким образом, составляла три четверти всей армии.

Во время походов обычно формировалось пять полков: большой, передовой, правой руки, левой руки, сторожевой. Иногда к войску присоединялся «государев полк», в который входили думные и московские чины. Особую часть войска составлял «наряд» (артиллерия), делившийся на «осадный» (стенобитный) и «полковой (полевой) наряды». Главнокомандующим считался воевода большого полка. В помощь ему назначались «товарищи». Большому воеводе правительство давало письменные «наказы», в которых перечислялись выделенные в его распоряжение военные силы, определялась цель похода и способы военных действий. Общие планы войны обсуждала Боярская Дума.

Таким, вкратце, представляется состояние русского войска к началу XVII столетия. Более подробно мы взглянем на него глазами капитана Жака Маржерета, — используя выдержки из его книги «Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета». Учтите — это взгляд современника, очевидца, непосредственно служившего в русской армии на протяжении десяти или двенадцати лет, а потому взгляд, представляющий особый интерес.

Жак Маржерет начинает с постоянного ядра войска, сосредоточенного в столице в мирное время, без объявления общей мобилизации:

«Императорская гвардия состоит из десяти тысяч стрельцов, проживающих в городе Москве: это аркебузиры,[8] у них лишь один генерал. Они разделены на приказы, то есть отряды по пятьсот человек, над которыми стоит голова, по-нашему — капитан; каждая сотня человек имеет сотника и каждые десять человек — десятника, по-нашему капрала; у них нет ни лейтенантов, ни прапорщиков. Каждый капитан получает, смотря по заслугам, тридцать, сорок, до шестидесяти рублей годового жалованья и на тех же основаниях землю. Большинство сотников получает землю и от двенадцати до двадцати рублей, капралы — до десяти рублей, а стрельцы — четыре-пять рублей в год; помимо этого, каждый ежегодно получает двенадцать четвертей ржи и столько же ячменя. Когда император выезжает на прогулку, хотя бы всего на шесть или семь верст от города, большинство их едет за ним, и на лошадях из конюшен императора; если их посылают куда-нибудь в армию или в гарнизон, то дают им лошадей. Кормить их назначены слуги. Каждые десять человек имеют телегу, чтобы перевозить припасы.

Кроме вышеназванных (московских) дворян, проживающих в Москве, избирают в каждом городе знатных дворян, владеющих землями в округе, которых называют выборные дворяне города, смотря по величине его, шестнадцать, восемнадцать и до двадцати, даже до тридцати, которые проживают в городе Москве в продолжении трех лет, затем выбирают других, а этих распускают, что обеспечивает изрядное число кавалерии. Поэтому император редко выезжает, не имея с собой восемнадцати и двадцати тысяч всадников…».