Поллианна

Но волнение помешало ей что-либо добавить, и тётя взяла инициативу в свои руки:

– А теперь я отведу вас наверх, в вашу комнату. Ваш багаж, как я полагаю, уже там. Я приказала Тимоти туда его отнести. В случае если окажется, что вы прибыли с багажом, разумеется. А теперь, Поллианна, будьте любезны следовать за мной.

Не проронив ни слова, Поллианна вслед за тётей вышла из комнаты. Глаза её блестели от слёз, но подбородок был храбро поднят.

«В конце концов, пожалуй, я всё-таки должна радоваться, что тётенька не разрешает мне рассказывать ей о моём папочке, – подумала бедняжка. – Потому что если я не буду о нём говорить, то мне, наверное, скоро станет легче. А может быть, именно поэтому она и велела мне о нём не говорить?» И смахнув слёзы, заново уверовавшая в «доброту» своей тётеньки Поллианна принялась с нескрываемым любопытством разглядывать дом.

Она поднималась по лестнице, и прямо перед нею роскошно шуршало чёрное шёлковое платье тёти Полли. Повсюду в открытые двери виднелись пленяющие взгляд переливами мягких оттенков ковры и блестели атласной обивкой стулья. А тот ковёр, который был у неё под ногами, оказался таким мягким, что ей казалось, будто это и не ковёр вовсе, а нежный зелёный мох. И сверкающая позолота на драгоценных рамах, в которые были заключены бесчисленные картины, и солнце, сиявшее сквозь тончайший тюль занавесок – всё, решительно всё здесь было как в сказочном дворце!

– Ах, тётя Полли, тётя Полли, – прошептала охваченная восторгом малышка, – какой же у вас красивый, чудесный, необыкновенный, просто замечательный дом! И как же, должно быть, вы радуетесь оттого, что у вас так много денег!

– Поллианна! – воскликнула тётя, резко обернувшись на самой верхней ступеньке. – Я крайне неприятно удивлена тем, что вы позволяете себе говорить со мной подобным образом!

– Как, тётя Полли, а разве вы не радуетесь?

– Разумеется, что нет, Поллианна. Смею надеяться, я не позволю себе забыться настолько, чтобы предаваться постыдной гордыне из-за любого из тех даров, которые Всевышнему было угодно мне ниспослать, – заявила леди, – и уж менее всего я склонна впадать в этот мерзкий грех из-за богатства!

Сказав это, Мисс Полли отвернулась и зашагала по коридору к двери, которая вела на чердачную лестницу. Она мысленно поздравляла себя с тем, что заранее догадалась отвести этой бестии не самую лучшую из комнат. Тогда она лишь руководствовалась желанием сделать так, чтобы племянница как можно реже попадалась ей на глаза и в то же время не попортила своими шалостями и проделками драгоценную мебель. Теперь же, столь явственно увидев, как рано в ней дало о себе знать тщеславие, Мисс Полли окончательно утвердилась во мнении, что комната Поллианны должна быть воплощением простоты и практичности.

А тем временем крохотные ножки Поллианны послушно семенили вслед за тётей. Её большие синие глаза изо всех сил старались смотреть на всё сразу, чтобы не пропустить в этом чудесном доме ни одной красивой или интересной вещи. Но, пожалуй, более всех трудился её пытливый детский ум, пытаясь разрешить волнующую и восхитительную загадку: за которой же из всех этих таинственных дверей её ждёт замечательная, прекрасная комната, где всюду кружевные занавески, ковры и картины?

Но вот тётя открыла одну из дверей, за которой опять оказалась лестница. Там не было ничего интересного. По обе стороны возвышались лишь голые стены. На самом верху было почти темно, а в дальних углах, где крыша начиналась чуть ли не над самым полом, была и вовсе непроглядная темень. Там были свалены бесчисленные ящики и сундуки. Было жарко и душно. Поллианна инстинктивно запрокинула голову – так было легче дышать. Затем она увидела, как тётя открыла ещё какую-то дверь.

– Вот и ваша комната, Поллианна, и багаж ваш, как я вижу, уже доставлен. У вас есть ключ?

Поллианна безмолвно кивнула. Глаза её слегка расширились от страха.

Тётя нахмурилась.

– Когда я задаю вам вопрос, Поллианна, будьте любезны отвечать мне словами, а не ограничиваться жестами.

– Да, тётя Полли.

– Благодарю вас; так-то лучше. Надеюсь, здесь вы найдёте всё необходимое, – добавила она, бросив взгляд на стоявший на полу кувшин с водой и лежащую на стуле кипу полотенец. – Я пришлю Нэнси, чтобы помочь вам разобрать багаж. Ужин в шесть часов, – закончила она, а затем вышла из комнаты и с чувством исполненного долга направилась вниз.

Ещё мгновение после того, как она ушла, Поллианна стояла неподвижно и смотрела ей вслед. Затем её печальный взгляд упал на стены, на которых не было ни одной картины, на пол, где не было даже жалкого коврика, и на окна, на которых, наверное, отродясь не бывало даже старых, выцветших занавесок. Потом, наконец, ей на глаза попался её маленький чемоданчик, который ещё так недавно стоял в её собственной комнатушке в том доме, который остался далеко на Западе. И в следующее мгновение она с ничего не видящими от слёз глазами побрела, спотыкаясь, к нему и, закрыв руками лицо, опустилась рядом с ним на колени.

Но вот дверь открылась, и в комнату вошла Нэнси.