Полмира за любовь

Может быть, ей стало плохо? Он не предполагал, что она так плотно поест в ресторане. Хотя Никос испытал облегчение, увидев, что к ней вернулся аппетит, он в то же время тревожился. Стараясь не шуметь, он повернул дверную ручку.

При виде открывшейся картины у него защемило сердце. Джинсы Стефани валялись на полу рядом с кроватью. Неужели она была настолько утомлена, что не смогла положить их на кресло?

Одеяло сбилось, и длинные ноги женщины были обнажены. Вероятно, на нее пагубно подействовал перелет через несколько часовых поясов. Ее великолепные волосы разметались на подушке. Ему довелось видеть это раньше, когда Стефани лежала совершенно обнаженная.

Память о прежнем нахлынула на него, пробудив желание. И прежде, чем утратить контроль над собой, Никос закрыл дверь и пошел в камбуз, чтобы сварить себе чашку кофе. А заодно приготовить салат. Сделать хоть что-нибудь, лишь бы занять себя. Когда Стефани проснется, она наверняка захочет пообедать.

Не успел он добавить в салат сыр, как молодая женщина появилась в дверях. Никос взглянул на нее. На ней были новые джинсы и блузка в бело-синих тонах. Стефани расчесала волосы, и в свете лампы они отливали серебром, подчеркивая потрясающие сапфировые глаза. Он никогда не видел женщин с такими глазами.

–  Наконец-то.

–  Я не собиралась долго спать.

–  И все же ты вздремнула. Ты голодна?

–  Да, представь. Я только что приняла таблетки и нормально себя чувствую.

–  Они явно помогают. Присоединяйся ко мне.

Никос поставил на стол свежие фрукты и булочки, яблочный сок и воду. Разложив салат по тарелкам, он налил себе кофе и сел напротив Стефани. Она выпила залпом стакан воды, прежде чем приступить к еде.

–  Сейчас очень жарко, и следует много пить, чтобы организм не обезвоживался, – сказал Никос.

–  Да, поэтому я стала носить с собой бутылку c водой. Спасибо за то, что приготовил обед, но со мной не надо нянчиться.

–  Мне приятно ухаживать за своей невестой.

Стефани съела немного салата, потом положила вилку на тарелку.

–  Мне хочется объяснить тебе сегодняшнее мое поведение. Пожалуйста, не думай, будто белый сарафан мне не понравился. В нем вполне можно было бы прийти в церковь.

–  Насколько я понимаю, свадьбу затевают, в основном, для невесты.

–  Ты прав, – согласилась Стефани. – Женщины – неисправимые романтики, но для меня этот день имеет особое значение. Ты против пышной церемонии, и я вполне довольствовалась бы этим, если бы не была беременна и если бы наша ситуация не была особенной.

–  Что значит «особенной»? – Вопрос прозвучал настолько резко, что это встревожило ее.

– Я постоянно думаю о ребенке. Повзрослев, он, возможно, захочет увидеть фото нашей свадьбы. Мне так хочется дать ему то, чего я сама была лишена. В вашем доме наверняка есть свадебные фотографии твоих родителей в красивых нарядах. Наш ребенок захочет увидеть, как выглядели его мать и отец в этот знаменательный день, рассмотреть их прически, их одежду. Я представила тебя на свадьбе в синей морской форме. – Стефани взволнованно придвинулась к Никосу. – Подумай, как важно для нашего ребенка увидеть тебя в форме. Он – или она – узнает о том, что ты был ранен, и поймет, почему тебе пришлось оставить службу раньше времени. В этом будет заключаться часть твоей истории. Сама я ничего не знаю о своем отце, но ты можешь оставить яркую память о себе нашему ребенку. Именно поэтому я выбрала подвенечное платье с длинной кружевной фатой. Конечно, оно дорогое, но белый сарафан вряд ли подошел бы к военно-морской форме. Красивый мужчина в темно-синем мундире – это потрясающе. Любая женщина подтвердит.

– Стефани…

Она прервала его:

– Не отрицай это. Ты особенный, Никос. Мои подруги на курорте восхищались тобой. Продавщица в магазине для новобрачных не могла отвести от тебя глаз. Наш ребенок будет гордиться отцом и его заслугами перед страной.

Никос вскочил, раздираемый противоречивыми эмоциями. Он сделал неверный вывод, когда Стефани купила самое дорогое платье в салоне. Как легко подорвать его доверие к ней! Но он вспомнил разговор с отцом: «Ты никогда не смотрел на Натазу так, как на эту гадюку. Да, она дьявольски хороша – в американском стиле, – но это расчетливая хищница, жаждущая завладеть твоими деньгами».

–  Не надо делать из меня героя, Стефани.

– Любой человек, служивший в армии, – это герой, Никос. Я сделаю два фотоальбома, посвященных нашей свадьбе. Один – для нашего ребенка, другой – для твоих родителей. Может быть, Янис нас сфотографирует. – Помедлив, она добавила: – Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне, что они натворили и почему ты не захотел пригласить их на свадьбу.

Не глядя на нее, он заявил:

– У меня есть на то серьезные основания, но ты здесь ни при чем.

– И все же они – твои родители, к тому же – бабушка и дедушка нашего ребенка. Я уверена, что альбом с нашими свадебными фотографиями будет для них ценным подарком. Пожалуйста, надень на венчание морскую форму.