Полмира

— Отец Ярви впутал тебя в это. Уловка, игра, как с тем отравителем в Йельтофте. Все это его план…

— А что если и так? Я не ребенок, Бренд, мои глаза были открыты. Я поклялась ему, а еще королеве, и я знала, что значили эти клятвы. Я знала, что возможно мне придется сражаться за нее. Я знала, что мне, возможно, придется за нее умереть.

— Если возьмем двух лошадей, то сможем быть в десяти милях отсюда к рассвету.

Она сердито пнула одеяло и откинулась, закрыв лицо руками.

— Мы не бежим, Бренд. Никто из нас. Я сказала Горму, что его смерть идет. Все будут несколько разочарованы, если я даже не приду, а?

— Мы могли бы отправиться на юг, в Тровенланд, наняться на корабль и спуститься по Священной. В Первый из Городов. Виалина дала бы нам местечко. Ради богов, Колючка, это же Ломатель Мечей…

— Бренд, стой! — прорычала она, так внезапно, что он отпрянул. — Ты думаешь, я всего этого не знаю? Думаешь, в моей голове уже не стоит гул от этого, словно она — чертово осиное гнездо? Думаешь, я не знаю, что каждый в нашем лагере думает о том же и приходит к тем же выводам? — Она еще наклонилась вперед, ее глаза блестели. — Я скажу тебе, что ты мог бы сделать для меня, Бренд. Ты мог бы быть единственным человеком на пятьдесят миль вокруг, который думает, что я могу победить. Или по крайней мере притвориться, что думает. Это не твой выбор, а мой, и я его сделала. Твой выбор — это быть моим напарником, или уходить.

На миг он стоял там на коленях, голый, моргающий, словно его ударили по лицу. Потом сделал долгий неровный вздох, и выдохнул.

— Я всегда буду твоим напарником. Всегда.

— Я знаю, что будешь. Но это я здесь должна быть в ужасе.

— Прости. — Он потянулся, тронул ее лицо в темноте, и она прижала щеку к его руке. — Просто… нам понадобилось много времени, чтобы оказаться здесь. Я не хочу терять тебя.

— А я не хочу быть потерянной. Но ты же знаешь, я была рождена для этого.

— Если кто и может его победить, так это ты. — Хотел бы он в это верить.

— Я знаю. Но у меня, возможно, времени осталось мало. — Она взяла его за запястье и затащила в постель. — И я не хочу потратить его на разговоры.

Бренд сидел с Колючкиным мечом на коленях и полировал его.

Он уже дюжину раз полировал его простую рукоять до яркого блеска. Звезды уже погасли, небо просветлело, и Мать Солнце показалась за Зубом Амона. Сталь не может быть еще чище, а острие — еще острее. Но он все равно тер, бормоча молитвы Матери Войне. Одну и ту же молитву, снова и снова.

— … пусть она живет, пусть она живет, пусть она живет…

Как же хочется того, что получить не в силах. Получив желаемое, неожиданно впадаешь в сомнения. От страха потерять понимаешь, что нуждаешься в этом сильнее, чем когда-либо.

Отец Ярви бормотал какие-то свои молитвы, склоняясь над котелком на огне, время от времени бросая несколько сушеных листьев из того или иного мешочка в варево, которое пахло, как немытые ноги.

— Наверное, ты мог бы перестать полировать, — сказал он.

— Я не могу стоять с ней на площадке. — Бренд перевернул меч и яростно принялся обрабатывать его с другой стороны. — Все что я могу делать, это полировать и молиться. Планирую делать и то и другое изо всех своих сил.

Бренд знал, что Колючка не выкажет страха. Но она даже слегка улыбалась, когда, усевшись, положила руки на колени и спокойно свесила кисти. Эльфийский браслет на ее запястье ярко светился. На ее левой руке была стальная защита, но кроме этого на ней не было никаких доспехов. Лишь кожа, прошитая местами стальными кольцами, туго стянутая тесемками и ремнями, так что ничего не болталось и не за что было ухватить. Рядом с ней стояла королева Лаитлин и плотно привязывала ее заплетенные волосы к голове; ее пальцы двигались уверенно и спокойно, словно она делала это для свадебного праздника, а не для поединка. У обеих был храбрый вид, это уж точно. Самые храбрые в лагере, поскольку им двоим было больше всех что терять.

Так что когда Колючка глянула на него, Бренд изо всех сил постарался кивнуть в ответ с самым храбрым видом. Это он мог сделать. Это, а еще полировать и молиться.

— Она готова? — прошептал Отец Ярви.

— Это Колючка. Она всегда готова. Что бы эти идиоты не думали.

Воины собирались с первых проблесков рассвета, и теперь тут была шепчущаяся и наблюдающая толпа. Они прижимались к палаткам, заглядывали друг другу через плечи. Мастер Хуннан стоял в переднем ряду, и он не мог нахмуриться сильнее, не порвав глубоко морщинистую кожу на своем челе. Бренд видел беспокойство и отвращение на их лицах. Какая-то девчонка будет сражаться за честь Гетланда, пока верные воины стоят без дела. Девчонка, которая провалила испытание и была наречена убийцей. Девчонка, на которой не было кольчуги и у которой не было щита.

Впрочем, Колючка, вставая, ничем не выказывала, что ей не наплевать на их мнение. Она выглядела длинной и стройной, как паук, похоже на то, как выглядела Скифр, но выше, шире и сильнее. Она широко развела руки и пошевелила пальцами, сжала зубы, и ее прищуренные глаза сосредоточились на долине.

Королева Лаитлин положила руку ей на плечо.