Полмира

Каждая натренированная мышца Колючки напряглась, но Горм был слишком силен, и он гнул ее назад, назад. Его захват сдавливал ее правую руку вокруг рукояти кинжала Бренда, кости трещали. Она шарила другой рукой по траве, пытаясь найти нож, но не могла найти. Ударила ему по колену, но в этом ударе не было силы. Попыталась достать до его лица, но смогла лишь слабо дернуть за его окровавленную бороду.

— Убей ее! — крикнула Мать Исриун.

Горм прижал Колючку к земле, кровь капала из его рычащего рта на ее щеку. Ее грудь вздымалась, но лишь мертвое хлюпанье раздавалось в ее горле.

Не вздохнуть. Ее лицо горело. Она едва слышала бурю голосов из-за бурлящей крови у нее в голове. Она дернула руку Горма онемевшими пальцами, вцепилась в нее ногтями, но та была выкована из железа, вырезана из дерева, безжалостна, как корни деревьев, которые за годы разорвут на части любую скалу.

— Убей ее! — Хотя она не видела скорченное в триумфе лицо Матери Исриун, но слышала ее визг. — Верховный Король предписывает! Это уготовано Единым Богом!

Глаза Горма метнулись к министру, его щека дернулась. Его хватка, казалось, ослабла, но возможно это Колючка хваталась за жизнь, которая ускользала и ускользала.

Не вздохнуть. Становилось темно. Она встала перед Последней Дверью, и никаких уловок не осталось. Смерть отодвинула задвижку, широко распахнула дверь. Колючка колебалась на пороге.

Но Горм не бросил ее туда.

Словно через тенистую вуаль она увидела, как его чело сморщилось.

— Убей ее! — вопила Мать Исриун, и ее голос поднимался все выше и выше, становился все безумнее и безумнее. — Праматерь Вексен требует этого! Праматерь Вексен приказывает!

И окровавленное лицо Горма снова содрогнулось, спазм прошел от глаза до челюсти. Его зубы скрылись за губами, рот стал прямой ровной линией. Его правая рука расслабилась и Колючка удушливо вздохнула, мир перевернулся, когда она шлепнулась на бок.

Бренд недоверчиво смотрел, как Горм дал Колючке упасть и медленно уставился на Исриун. Голодное рычание его воинов начало стихать, толпа вокруг затихла, весь шум иссяк, оставив потрясенную тишину.

— Я Ломатель Мечей. — И Горм очень мягко положил правую руку себе на грудь. — Что за безумие позволяет тебе говорить со мной в таком тоне?

Исриун указала на Колючку, которая каталась и выкашливала рвоту в траву.

— Убей ее!

— Нет.

— Праматерь Вексен приказывает…

— Я устал от приказов Праматери Вексен! — взревел Горм, и глаза едва не лопались на его окровавленном лице. — Я устал от высокомерия Верховного Короля! Но больше всего, Мать Исриун… — Он сжал зубы в ужасной гримасе, вытаскивая кинжал Бренда из своей руки. — Я устал от вашего голоса. Это постоянное блеянье режет мне слух.

Лицо Матери Исриун стало смертельно бледным. Она попыталась отпрянуть назад, но татуированная рука Скаер обняла ее за плечи и крепко держала.

— Вы нарушите клятвы, которые принесли им? — пробормотала Исриун, широко раскрыв глаза.

— Нарушу свои клятвы? — Горм стряхнул с руки покрытый рубцами щит и со стуком бросил его вниз. — Меньше чести в том, чтобы держать их. Я разбиваю их. Я плюю на них. Срал я на них. — Он возвышался над Исриун, и нож блестел красным в его руке. — Верховный Король предписывает, неужели? Праматерь Вексен приказывает, да ну? Старый козел и старая свиноматка! Я отказываюсь от них! Я бросаю им вызов!

Тонкая шея Исриун дернулась, когда она сглотнула.

— Если убьешь меня, будет война.

— О, война будет. Мать Ворон расправляет свои крылья, девочка. — Гром-гил-Горм медленно поднял нож, который выковала Рин, и глаза Исриун уставились на блестящее острие. — Ее перья — это мечи! Слышишь, как они стучат? — И его лицо расплылось в улыбке. — Но мне не нужно убивать тебя. — Он отбросил нож к Колючке, которая встала на четвереньки и блевала. — В конце концов, Мать Скаер, зачем убивать то, что можно продать?

Старый министр Горма, а теперь и новый, улыбнулась холодной, как зимнее море, улыбкой.

— Уведите эту змею и наденьте на нее ошейник.

— Ты заплатишь! — завизжала Исриун, ее глаза стали дикими. — Ты заплатишь за это! — Но воины Горма уже тащили ее к восточному склону.

Ломатель Мечей повернулся, кровь капала с его свисающих пальцев раненной руки.

— Лаитлин, ваше предложение о союзе все еще в силе?

— Чего Ванстерланд и Гетланд не смогут достичь вместе? — крикнула Золотая Королева.

— Тогда я согласен.

Потрясенный выдох прошел вокруг квадрата, словно каждый человек задерживал дыхание и внезапно все выдохнули.

Бренд вырвался из ослабших рук Ральфа и побежал.

— Колючка?

Голос казался эхом откуда-то издалека, словно из темного тоннеля. Голос Бренда. Боги, как она была рада его слышать.

— Как ты? — Сильные руки на ее плече, поднимают ее.

— Я возгордилась, — прохрипела она, горло саднило, рот кололо. Она попыталась встать на колени, но была так слаба и потрясена, что едва снова не упала, но он ее подхватил.

— Но ты жива.

— Наверное, — прошептала она, немало удивленная, что лицо Бренда постепенно проявляется из яркого пятна. Боги, как она была рада его видеть.