Полмира

— Как ты? — прохрипел он ей.

— Не знаю, — сказала она, и ее снова стошнило, и если бы она что-то съела до этого, то, наверное, никогда бы не остановилась.

— Надо добраться до Южного Ветра, — сказал кто-то писклявым от паники голосом.

Отец Ярви покачал головой.

— Они тогда засыплют нас дождем стрел с берега.

— Нам нужно чудо, — выдохнул Досдувой, повернув взгляд к розовому небу.

— Скифр! — крикнул Ярви, и пожилая женщина сморщилась, словно к ней приставала муха. Она забормотала и сгорбила плечи. — Скифр, ты нужна нам!

— Они снова нападают! — крикнул кто-то из неровной стены.

— Сколько? — спросил Ярви.

— Больше, чем в прошлый раз! — рявкнул Ральф, накладывая стрелу на тетиву своего черного лук.

— Насколько больше?

— Намного!

Колючка хотела сглотнуть, но обнаружила, что не может набрать слюны. Она почувствовала себя такой слабой, что с трудом могла поднять отцовский меч. Колл носил воду к стене щитов, и они пили, ворчали и морщились от своих ран.

Фрор прополоскал рот водой и сплюнул.

— Значит, пришло время дорого продать наши жизни. Ваша смерть идет!

— Ваша смерть идет, — пробормотала пара человек, но это было скорее стенание, чем вызов.

Колючка слышала, что Конный Народ приближается, слышала их воинственные кличи и быстрые шаги по склону холма. Она слышала ворчание команды, они были готовы встретить атаку, и какой бы ослабевшей Колючка ни была, она стиснула зубы и подняла заляпанные красным топор и меч. Она пошла к стене. К этой истоптанной полоске грязи за ней, хотя мысль об этом приносила ей что угодно, кроме веселья.

— Скифр! — закричал Отец Ярви.

Со злобным криком старуха вскочила, сбрасывая свою накидку.

— Будь ты проклят тогда! — И она начала напевать, тихо и низко сначала, но все громче и громче. Она прошла мимо, напевая слова, которых Колючка не понимала и никогда не слышала ничего подобного. Но она поняла, что это за язык, и он не был ни одним из людских наречий.

Это были эльфийские слова, и это была эльфийская магия. Магия, которая разбила Бога и сломала мир, и каждый волосок на теле Колючки поднялся, словно от холодного ветра.

Скифр продолжала напевать, все выше, быстрее и яростнее. С ремней на теле она сняла два куска темного металла, усеянных штифтами и выемками, засунув один в другой с щелчком, как от запирающегося замка.

— Что она делает? — спросил Досдувой, но Отец Ярви придержал его иссохшей рукой.

— То, что должна.

Скифр держала эльфийскую реликвию на вытянутой руке.

— Отойдите!

Стена щитов нерешительно разделилась надвое, и Колючка уставилась через проход. Там был Конный Народ — кишащая толпа; они сновали среди тел павших, шустро вскакивали, и в их безжалостных глазах была смерть.

Раздался хлопок, словно недалеко прогрохотал гром, вспышка света, и ближайшего ужака отбросило вниз с холма, словно по нему щелкнул гигантский палец. Еще грохот, от команды донеслось недоверчивое бормотание, и очередного мужчину закрутило, словно детскую игрушку, его плечо горело.

Завывания Скифр становились все выше и выше, осколки светящегося металла вылетали из эльфийской реликвии в ее руке и падали в дыму в траве у ее ног. Люди хныкали, разевали рот и хватались за талисманы, испуганные этим волшебством еще больше, чем ужаками. Шесть раскатов грома прокатилось по равнине, и шесть человек упали и горели. А остальные из Конного Народа убежали с криками ужаса.

— Великий Бог, — прошептал Досдувой, освящая себя священным знаком у сердца.

За этим последовала тишина. Впервые за какое-то время. Лишь шепот ветра в траве и неровные щелчки дыхания Одды. Донесся запах горящего мяса. От одного из упавших осколков металла в траве вспыхнул огонь. Скифр мрачно шагнула вперед и затушила пламя своим сапогом.

— Что ты сделала? — прошептал Досдувой.

— Я произнесла имя Бога, — сказала Скифр. — Написанное огнем и запертое в эльфийских рунах до Разбиения Мира. Я вырвала Смерть из ее дома перед Последней Дверью и отправила ее выполнить мой приказ. Но всегда есть цена, которую придется заплатить.

Она пошла туда, где бледный Одда лежал возле одного из чахлых деревьев. Сафрит склонилась над ним, пытаясь вытащить стрелу.

— В имени Бога семь букв, — сказала Скифр, направляя на него этот смертельный кусок металла. — Мне жаль.

— Нет! — сказала Сафрит, пытаясь встать между ними, но Одда мягко оттолкнул ее.

— Кто хочет помереть старым? — И он показал свою безумную ухмылку, рифленые линии на его зубах стали красными от крови. — Смерть ждет всех нас.

Раздался еще один оглушительный хлопок, Одда выгнул спину, дрожа, а потом упал и затих, и из почерневшей дыры в его кольчуге поднимался дым.

Скифр стояла, глядя вниз.

— Я же говорила, что покажу вам магию.

Не как в песнях

— Они бегут. — Ветер хлестал Колючку по окровавленному лицу, когда она смотрела вслед ужакам, всадникам и лошадям без всадников, уменьшающимся точкам уже далеко за океаном травы.

— И я их хорошо понимаю, — пробормотал Бренд, наблюдая, как Скифр заматывает на себе свою накидку и снова садится, скрестив ноги, вцепляясь в священные знаки на шее, сердито глядя на угли костра.