Полная иллюминация

– Я бы хотел взять у тебя взаймы валюту, – сказал он. По правде, я загорелся стыдом. Не для того он всю жизнь горбатил, чтобы обращаться к внуку за валютой. «Я обязуюсь», – сказал я. И мне не следовало больше ничего изрекать. Пусть бы в моем «Я обязуюсь» заключалось все, что я когда-либо должен был Дедушке сказать, пусть бы оно оставалось и всеми моими вопросами, и всеми его ответами на эти вопросы, и всеми моими ответами на эти ответы. Но это было невозможно. «Зачем?» – спросил я.

– Что зачем?

– Зачем тебе валюта?

– Потому что у меня нет достаточной суммы.

– Для чего? Для чего тебе необходима валюта?

Он повернул голову в сторону воды и ничего не сказал. Может, это и был ответ? Он задвигал ногой по песку и нарисовал круг.

– Я недвусмысленен в том, что могу ее найти, – сказал он. – Четыре дня. Может быть, пять. Но больше недели на это не потребуется. Мы были совсем близко.

Мне следовало снова сказать «Я обязуюсь» и снова больше ничего не говорить. Мне следовало проявить уважение к тому, что Дедушка намного пожилее меня, а вследствие этого мудрее, а если и не мудрее, то все равно заслуживает, чтобы я не донимал его вопросами. Но вместо этого я сказал: «Нет. Мы не были близко».

– Да, – сказал он, – были.

– Нет. Нам не пяти дней не хватило, чтобы ее найти. Нам пятидесяти лет не хватило, чтобы ее найти.

– Я обязан это сделать.

– Почему?

– Тебе не понять.

– Я пойму. Я понимаю.

– Нет, ты не сможешь.

– Гершель?

Он нарисовал еще один круг ногой.

– Тогда возьми меня с собой, – сказал я. Я не хотел этого говорить.

– Нет, – сказал он.

Я жаждал сказать это снова: «Возьми меня с собой», но я знал, что он снова ответит «Нет», а я не думаю, что смог бы услышать «нет» и не заплакать, а я знаю, что мне нельзя плакать в виду Дедушки.

– Тебе не надо принимать решение прямо сейчас, – сказал он. – Я не ждал, что ты будешь решать скороходно. Я предвижу, что ты скажешь «нет».

– Почему ты думаешь, что я скажу «нет»?

– Потому что ты не понимаешь.

– Понимаю.

– Нет, не понимаешь.

– Возможно, я скажу «да».

– Я готов отдать тебе все, что ты жаждешь, из моего имущества. Оно будет твоим, пока я не возвращу тебе валюту, что будет скоро.

– Возьми меня с собой, – сказал я, и я опять не хотел говорить этого, но оно просыпалось у меня изо рта, как пожитки из повозки Трахима.

– Нет, – сказал он.

– Пожалуйста, – сказал я. – Со мной будет менее емкотрудно. Я могу быть очень полезен.

– Я обязан найти ее сам, – сказал он, и с той минуты я был уверен, что если дам Дедушке валюту и позволю ему уйти, я никогда больше его не увижу. – Возьми Игорька.