Полная история христианской церкви

Павлин, уроженец города Бордо, получил блистательное образование под руководством знаменитого языческого поэта Авзония. Знатный род, огромное богатство и личные достоинства открывали Павлину путь к высшим государственным должностям. Действительно, в двадцать лет он уже был сенатором и вскоре — правителем богатой Кампании. Много было у него друзей; поэзия, искусства услаждали его досуг, самые высшие почести ожидали его. Но влияние благочестивой жены, а также Амвросия Медиоланского и других христианских друзей склонило Павлина к принятию Святого Крещения. Он отдал все свое сердце Богу, а на 25-м году жизни отказался от своего сана, раздал большую часть имения бедным и удалился в Пиренейские горы для подвижнической жизни. Укоризны, насмешки, ругательства посыпались на Павлина со всех сторон от прежних друзей-язычников. Даже рабы, которым он даровал свободу, выражали ему презрение. Авзоний строго укорял его. Но как ни тяжко было испытание, оно не поколебало Павлина: он считал, что ничего не потерял, а все приобрел, посвятив себя служению Христу.[178] Некоторое время спустя, приняв сан пресвитера, он поселился в бедном местечке Ноле в Кампании, близ мощей святого мученика Феликса, к памяти которого имел особенное уважение. Впоследствии его избрали в епископы. Павлин и его жена Терезия жили смиренно, в бедности, потому что все, что имели, раздавали нуждавшимся; но никогда сожаления о прежнем величии не смущали их покоя и счастья. Он составлял высокие гимны во славу Божию, украшал иконами созданные им церкви,[179] переписывался с христианскими друзьями: Амвросием, Августином, Мартином Турским, родственницей Меланией. Любовь его к ближним дошла до того, что во время нашествия вандалов на Италию, истратив уже все, что имел на выкуп пленных, он себя самого продал в рабство, чтобы купить свободу для сына бедной вдовы, пришедшей просить его. Царь вандалов отпустил его вместе с многими другими пленными, устрашенный бывшим ему видением, когда рядом с Престолом Господа он увидел и своего зеленщика, оказавшегося на самом деле епископом, пришедшим на Суд. Павлин мирно скончался в 431 году.

Язычество так и не смогло ничем отразить эту силу христианской веры. Если раньше оно имело на своей стороне внешнюю силу, то теперь и она изменила ему.

Глава IV Церковь при Феодосии Великом

Христианская вера, все больше и больше распространяясь, вытесняла везде язычество. Указ Феодосия запретил на Востоке жертвоприношения. Во всех восточных областях разрушались капища, а вместо них строились христианские церкви.[180] Обнаруживались обманы идольских жрецов, которые ради своих выгод прельщали суеверный народ разными хитростями, и язычники переставали им верить. В некоторых городах Сирии язычники, впрочем, встали на защиту своих богов и умертвили несколько христиан. Но вообще сопротивление было довольно слабым. Уже везде численность христиан превышала число язычников и постоянно увеличивалась. Только в Александрии произошли большие беспорядки по поводу низвержения капищ.

Александрийские язычники, раздраженные обличениями епископа Феофила,[181] схватили нескольких христиан, замучили их и предали смерти. Весь город пришел в волнение, на улицах происходили кровавые схватки. Наконец главные зачинщики мятежа затворились в храме Сераписа и, делая временами вылазки, брали в плен христиан, вынуждали их совершать языческие обряды, предавали истязаниям и казнили. Напрасны были все усилия гражданских властей, напрасно египетский префект с военным отрядом убеждал мятежников к покорности, угрожая им строгостью закона. Мятежники за стенами храма считали себя в безопасности и считали, что никто не решится употребить против них силу, потому что храм Сераписа был предметом благоговейного почитания для всего Египта. Действительно, префект не предпринял ничего, а дал знать о случившемся императору Феодосию.