Полная история регги: от истоков до наших дней

«Где-то в пятьдесят восьмом мы решили, что хотим услышать свои голоса, и пошли к Стенли Мотта: у него было устройство для создания копий. Сделали песню Lollipop Girl: Клоди Сэнг играл на пианино, мы пели и потом еще хлопали в ладоши, вот и все. Пока мы пели, все это сразу шло на ацетат, поэтому любая ошибка – и будет проблема. Был такой Карлайл Хо-Юн с саунд-системой Thunderbird. По вечерам в пятницу он играл на Максфилд-авеню в Champagnie Lawn. Этот Хо-Юн ставил и ставил эту песню. Она погнала такую огромную волну, что в конце концов Коксон выменял ее на какую-то зарубежную пластинку».

Lollipop Girl показала, насколько жестким может быть соревнование саунд-систем. Что там Коксон – Дюк Рейд, чтобы заполучить эту песню, едва ли из штанов не выпрыгнул.

«Я слышал, что была стычка между Дюком Рейдом и Сэром Коксоном возле Gaiety Theatre на Ист-Квин-стрит. Коксон по правам был единственный, кто мог играть эту песню, но Дюк Рейд тоже ее играл. Говорят, без кулаков не обошлось, ведь вопрос стоял так – откуда Дюк Рейд ее взял? Может быть, кто-то из операторов украл диск из ящика Коксона, пошел и сделал еще одну копию, да и отдал ее Дюку Рейду?»

На этом пике Хэрриотт отправился в Нью-Йорк повидать свою семью. «Я пробыл в Штатах пять месяцев, но когда время подошло к Рождеству, я просто не мог усидеть на месте. Надо было отыскать способ вернуться на Ямайку и спеть на большом рождественском шоу у Вере Джонса. Я приехал, и Клоди Сэнг тоже приехал и присоединился к группе. Было здорово!»

И тут Хэрриотт получил настоящий рождественский подарок – Дюк Рейд заказал им студию.

«Когда я приехал, то услышал, что Дюк Рейд хочет пригласить меня в студию, чтобы записать для него Lollipop Girl. В конце декабря пятьдесят девятого мы были в студии и записали не только эту песню, но и My Heart’s Desire и Duke’s Cookies».

По словам Хэрриотта, Рейд долгое время берег этот материал как эксклюзив для своей саунд-системы, тем самым подогревая грядущую популярность.

«Он целый год придерживал Lollipop Girl на своей саунд-системе, и только потом выпустил – и она сразу же попала на первое место. А My Heart’s Desire попала на четвертую позицию – вот какой это был большой успех».

Затем Хэрриотт оформил свой собственный лейбл Crystal, и его первым выпуском стал кавер песни Донни Элберта What Can I Do (The Wedding).

«Я был первым на Ямайке артистом, который сделался еще и продюсером. До меня никто и не думал об этом. Crystal начался в шестидесятом, в тот же год, когда мы сделали Lollipop Girl».

В 1961-м, сразу после того как вышли хиты, записанные для Рейда, группа снова начала работать на Коксона и сделала свой главный хит – спиричуэл Over The River. Соло на тромбоне сыграл Рико Родригес, а на гитаре – Дэннис Синдри из Австралии.

Между тем баталии саунд-систем продолжались, и особенно серьезно стоял вопрос эксклюзивности материала. Третьего сентября 1961 года Коксон заметил, что у него пропали три эксклюзивных ацетата. На следующий день один из его служащих услышал, как их проигрывает на своей системе Герман Мур. Коксон добился ареста Мура и смог доказать, что синглы принадлежат ему и он пока не издал еще эти песни для широкой публики.

А тем временем Деррик Хэрриотт продолжал расширять свои горизонты. В 1962 году он и Сэнг снова оказались в Нью-Йорке и записали материал с расширенным составом Jiving Juniors на студии Mirasound. Их соул-аранжировщиком был Тичер Уилтшир (Teacher Wiltshire), и плодом сотрудничества стал хит в стиле Фрэнки Лаймона Sugar Dandy.

«Мы собрали группу, пригласив Уинстона Сервиса, который пел с The Downbeats, и Валмана Барка, сына ямайской крикет-звезды Перри Барка. Всего в Нью-Йорке мы сделали четыре песни. Вот тогда и родилась Sugar Dandy. Правда, для Sugar Dandy аккомпанировали нам парни, которые играли для Чака Джексона и The Shirelles».

Хэрриотт говорит, что они перешли от Рейда к Коксону потому, что хотели быть «более подвижными». Коксон мог сработать лучший хит и выжать из группы максимум возможностей. Сам Коксон утверждает, что постоянно брал верх над Рейдом, представляя более сильный материал, – как в те дни, когда саунд-системы работали на импортном материале, так и потом, когда стали появляться местные записи. Вот его слова: «Имея хороший импорт, я обладал лучшим выбором пластинок, и также это касается местных записей. Но победа моя была вот в чем: в тех местах где я играл, я неделями был более успешным, чем Дюк. Я помню, что опережал его на голову».

Успеху Додда в конце 1950-х содействовал Принц Бастер. Бастер всегда находился на переднем крае борьбы, отражая физические нападения костоломов Дюка и Кинга Эдвардса. Но Додд платил ему не только за его мускулы: Бастер умел безошибочно определять хиты.