Полная история регги: от истоков до наших дней

«Train To Skaville была в британских чартах, и Брюс Уайт и Тони Казинс – которые вскоре станут Rhino Records — взяли меня в оборот, – вспоминает Леонард Диллон. – Мы играли по всей Англии три месяца в самом первом году, а потом по два месяца в год. Аудитория была смешанной. Я играл в нескольких местах в Кенте, и в аудитории видел только одного черного».

Другие популярные песни The Ethiopians выпустил Doctor Bird, лейбл, основанный Грэмом Гудоллом, после того как он иммигрировал в Британию.

«Грэм Гудолл был звукоинженером за записях The Whip, Stay Loose Mama и Cool It Amigo с Линфордом Андерсоном. В то время Lynn Taitt & The Jets были звездами в студии, а я всегда брал для сопровождения духовые, например Тромми [тромбонист Вин Гордон]. Doctor Bird Records был нашим единственным дистрибьютором», – говорит Диллон.

Вернувшись на Ямайку, The Ethiopians начали запись с Джи-Джи (J. J.), продюсером, который сумел извлечь из них лучшее.

«Когда я приехал из первого турне, я встретил Джи-Джи в его магазине пластинок на Оранж-стрит, 136, – продолжает Диллон. – Там всегда полно милых девушек, и ты должен хорошо с ними поладить, например, угостить их обедом. Когда к тебе приходят люди, чтобы купить записи, ты должен быть рядом и делать им приятное. Джи-Джи в этом отношении был великим человеком. Однажды он посмотрел на меня и сказал: “Напиши песню о том, что все рушится”. Мы пошли в студию WIRL и записали песню с группой Бобби Эйткена The Caribbeats. В то время вся Ямайка бастовала, все основные службы, – шли разборки с правительством по поводу оплаты труда. Моя политика – Африка, растафарианство, дальше я не углубляюсь. Но как музыкант я могу высказать свою позицию – написать обо всем этом песню».

Песня Everything Crash прокомментировала рост социальных волнений, отражавших растущее недовольство правящей партией. Ямайка была независимой уже более пяти лет, но для большинства ее граждан мало что улучшилось. Всеобщая забастовка стала одной из форм массовых протестов, охвативших нацию, и песня Дил-лона как нельзя лучше иллюстрировала разочарование народа.

Продюсировал Everything Crash Мелвин Рейд, он же поддержал последующие хиты, такие как Hong Kong Flu и Woman Capture Man. В этих песнях (и в Well Red) звучат ручные барабаны – свидетельство осведомленности Диллона о его африканском происхождении и закодированный им символ веры растафарианства.

«Я никогда не расстаюсь с барабаном-конгом, потому что про Африку мне рассказывали мои бабушка и дедушка. Они научили меня тому, что сам я – из племени ашанти и имя моего древнего африканского предка – Куао, это первый человек, достигший Ямайки», – говорит он.

Мудрость растафари повела Диллона за собой, когда он еще был жителем гетто. «Это врожденное, но было еще одно место в Уотерхаусе – Эфиопский реорганизационный центр, которым управляли старейшины Насер Кинг и Папа Кинг, и они нам хорошо объяснили, откуда мы на самом деле вышли. Мы многому у них научились, что касается Эфиопии. Эфиопия – это то место, где мы были, прежде чем научились петь».

Находясь в крепких рабочих отношениях с Джи-Джи, The Ethiopians оставалась с ним до тех пор, пока он не закрыл бизнес. Диллон вспоминает: «Джи-Джи был не тот человек, который умеет выдерживать конкуренцию, и он не умел принимать бой. Радиостанции никогда не будут просто так играть ваши песни – вы должны отстегнуть им много денег. Через некоторое время все стало слишком коррумпированным, а Джи-Джи расслабился – стал медитировать перед своим проигрывателем. Между прочим, раньше он был агентом по продаже музыкальных автоматов».

Диллон отмечает, что Джи-Джи был родом из богатой семьи. «Его отец был владельцем автобусной компании на Ямайке, а брат держал ресторан для водителей на шоссе Джонсона и клуб на Максфилд-авеню. Он был сознательным черным человеком, с приятными манерами – такой айри-человек, хороший. Мой лучший продюсер, и у меня с ним не было никакого контракта. Он сказал: “Ты не должен подписывать контракт, я сдержу свое слово, а ты держи свое”. Поэтому я и прибился к нему так надолго – ни с одним другим продюсером такого не было».

Однако Рой Ширли, который записывался у Джи-Джи с The Uniques, имеет другое мнение: «Он всегда был маленьким человеком на производстве. Его и его людей никак нельзя поставить против того же Коксона. У Джи-Джи было много денег, ведь его отец владел автобусной компанией, а для Ямайки это круто, но парень выглядел не ахти как – всегда одевался как деревенский. Он мог бы без проблем заплатить за продвижение своих мелодий на радио, но делал это через раз».