Полная история рыцарских орденов в одной книге

Через день Великий магистр Эммануил де Роган принял аккредитацию Псаро. Он был весьма приветлив и ни словом не намекнул капитану о рекомендации вице-канцлера. Забегая вперед, скажу, что, несмотря на всевозможные дипломатические интриги, которыми было наполнено пребывание Псаро на Мальте, у него с первой же встречи сложились доверительные отношения с Великим магистром. Псаро посещал главу Ордена дважды в неделю, а при необходимости и чаще. Они вели полные скрытых дипломатических хитростей беседы и всегда оставались весьма довольными друг другом. Однажды капитан дал собеседнику прочитать свою депешу в Коллегию иностранных дел, в которой он описывал радушный прием, оказанный ему руководством Ордена. Магистр был польщен откровенностью и доверием посланника. Капитан, не медля, запечатал конверт и вручил его Рогану, чтобы тот сам отправил хвалебную депешу. «Это слишком честно!» – растроганно произнес магистр. Он так и не узнал, что на следующий день в Петербург ушло другое письмо, в котором Псаро был более критичен к мальтийским хозяевам. Дипломатия, что тут скажешь?

Сам Великий магистр не просто послал письмо в Россию, но и, воспользовавшись удобным случаем, передал русской императрице подарок – пальмовую ветвь, украшенную искусственными цветами, – как символ ее «бессмертной славы и побед». Сделал он это через Псаро, который отправился на встречу с государыней, совершавшей свою известную поздку в Крым. Но Екатерина, находясь на флоте, торжественно отдала подаренную ветвь князю Григорию Потемкину. Рогану же в ответ отписала: «Я не могла лучше сделать, как вручить ее князю Потемкину-Таврическому, фельдмаршалу моих армий и предводителю моих морских сил на Черном море, оказавшему важные услуги не только своему отечеству, но и всему Христианству. Он поставил ее на корабле, носящем мой собственный флаг; это место назначило ей мое уважение к Вам и к славной корпорации, которой Вы управляете с таким отличием. Она послужит, кроме того, хорошим предзнаменованием для моего оружия». В посольском зале дворца Великого магистра вы можете увидеть портрет Екатерины II кисти Дмитрия Левицкого, датированный 1787 годом. Вероятнее всего, это был ответный презент императрицы Великому магистру. Кстати, отъезжающего своего постоянного собеседника из России Роган одарил золотой табакеркой с собственным портретом.

В этом же году началась новая, вторая при Екатерине, русско-турецкая война, которая затянулась так, что перешагнула в следующее десятилетие. Поверенного императрицы на Мальте она застала в Санкт-Петербурге, куда он прибыл после херсонской высочайшей аудиенции. Но и здесь мальтийские дела были для дипломата первостепенными. Он направляет вице-канцлеру Александру Андреевичу Безбородко служебную записку, в которой докладывает, что необходимо направить в Средиземное море «по крайней мере, три фрегата, чего было бы достаточно, чтобы прервать подвоз провианта из Египта» (для Турции. – Е. М.). Но, конечно, находиться на Мальте в это неспокойное время для посланника было куда важнее. И он возвращается на остров в июле 1788 года. Продовольствие, разумеется, понадобится и русским морякам, в случае прихода их кораблей. И Псаро активно занялся его заготовками.

Параллельно поступил приказ подыскивать и вербовать опытных моряков для «вступления в русскую службу». Желающих на «вступление» оказалось немало. Но капитан отбирал претендентов очень тщательно и решительно отказывал каждому, в мастерстве и опытности кого начинал сомневаться. Та к Псаро познакомился с графом Джулио Литтой, человеком, можно сказать, знаковым в истории отношений Мальтийского ордена и России, для которого северная страна станет второй родиной. Знакомство произвело на дипломата большое впечатление, и в первом же письме императрице он написал: «Я видел, что граф с жаром ухватился за этот случай отличиться…»

Скорее всего, отличиться доблестный граф желал не только, а может, и не столько на полях войны. Происхождение Джулио Ренато-Литта-Висконти-Арезе вел от древнего аристократического рода. Он был внуком самого неаполитанского вице-короля. А отец служил генеральным комиссаром австрийской армии в Ломбардии. Дети оказались вполне достойны своих высокопоставленных пращуров. Брат Джулио – Лоренцо представлял Ватикан в его дипломатическом ведомстве в Париже. Учитывая многоступенчатые колена знатного происхождения, Мальтийский орден принял Литту в свои ряды, когда ему исполнилось 17 лет. Молодой граф, получивший образование в Риме, в коллегии святого Климента, оказался не только родовитым, но и весьма способным. Через три года он уже был назначен капитаном галеры самого Великого магистра.