Полная луна

– Ха-ха, – откликнулся Типтон.

– Ха-ха, – поддержал его новый друг.

Типтон хлопнул его по спине; он хлопнул Типтона. Галахад умилялся, глядя на эту сцену. Потом он спросил, не обессудит ли Типтон, если он отведет в сторону своего крестника. Типтон ответил: «Что вы, что вы!» Галли обещал, что они обернутся в минуту. Типтон сказал на это: «Сколько угодно, сколько угодно».

– Генри, – сказал Галли, когда они отошли, – хорошо, что вы подружились с Плимсолом. Теперь все зависит от него.

– В каком смысле?

Монокль затуманился:

– Когда он пришел, я говорил, что случилась неприятность. Пру хотела взять деньги на гостиницу у моего брата Кларенса. С этим ожерельем мы могли диктовать. Она про него написала?

– Да.

– Вот. Могли диктовать. Но я его потерял.

– Что?!

– Его украли. Захожу к себе – его нет.

– Господи!

– Взывайте не к Господу, а к Гермионе. Или она украла, или… Не важно. Деньги надо взять у Плимсола.

– Я не могу. Мы едва знакомы.

– Верно. Но он очень рад, что вы не призрак, и сделает что угодно. Поговорю с ним я. Да я уламывал таких букмекеров! Ничего, справлюсь.

6

– Скажите мне, дорогой, – начал Галли. – Можно называть вас по имени?

– Конечно, просто Типпи. И вы тоже, – обратился он к Генри.

– Спасибо, Типпи.

– Не за что, Генри.

– Так вот, – вмешался Галли, – вы не задумывались о современных веяниях?

– Вообще-то, – отвечал Типтон, впервые о них услышавший, – скорее нет.

– Под этими веяниями, – продолжал Галли, – я подразумеваю сферу развлечений. Просто поражаешься, как изменились вкусы. Tempora mutantur et nos mutamur in illis[2].

– Золотые слова, – согласился вежливый Типтон.

– Возьмем такую простую проблему, как выпивка. В мое время человек шел в бар.

– И правильно делал, – поддержал Типтон.

– Несомненно, но вы только взгляните, что стало в эпоху машин! Всех тянет на воздух. Теперь хватают девушку, сажают в машину – и на простор! Чем задыхаться в городском баре, люди пьют на террасе, под Оксфордом.

– Под Оксфордом?

– Да.

– Почему именно там?

– Потому, – объяснил Галли, – что таковы современные веяния. Доехать легко – Лондон близко. Человеку, у которого там гостиница, можно позавидовать.

– Да уж, – сказал Типтон.

– Например, Листеру.

– Листеру?

– Да.

– Вот этому?

– Этому. Я ему вечно твержу, что надо ее усовершенствовать. Золотое дно. Вы согласны?

– О да.

– Так я и думал. Какие места! Люди поедут туда ради одних пейзажей. Прибавьте погреб, теннисный корт, первоклассный джаз, изысканную кухню, два зала – на террасе и в обитой панелями столовой, для разной погоды. Машины потянет как магнитом.

– Столовая обита панелями?

– Еще нет. Как ее обобьешь без денег? Тут нужен капитал.

– Конечно. Капитал – это главное.

– Закрыв глаза, – продолжал Галли, – я все это вижу. Сворачиваешь с шоссе, попадаешь в сказочный сад, усеянный цветными фонариками.

– С фонтаном.

– Естественно, с фонтаном.

– В разноцветных лучах.

– Вот именно. Приятно слышать, как вы все схватываете. Я знал, что вам понравится.

– Как же! На чем мы остановились?

– На лучах. Справа – сад, полный самых разных цветов. Слева, за таинственными стволами, мерцает серебро.

– Почему?

– Там пруд.

– И пруд есть?

– Будет. Какой пруд без капитала?

Типтон задумался:

– Я бы сделал искусственные волны.

– Блестящая мысль. Запиши, Генри. Теперь – терраса.

– Это где зал?

– В хорошую погоду.

– Вот что, – заволновался Типтон, – увьем ее розами.

– Увьем.

– Ту т нужно это… Ну, сверху… как его?

– Зонтик? – предположил Генри.

– Генри! – с упреком сказал Галли. – Зонтик – и розы! Я тебе удивляюсь. Типпи ищет слово «пергола».

– Она самая. Увьем ее розами, а джаз поместим за густой жимолостью. Красота! Сколько с человека за обед?

– Шиллингов восемь.

– Лучше десять. Они и не заметят. Смотри-ка, двести обедов по десять монет – чистых сто фунтов. А если прикинуть, что так все лето, три месяца… И напитки. Вот где главная выручка! Коктейли – на столиках, у фонтана.

– И у пруда.

– Генри! – вскричал Типтон, прохаживаясь взад и вперед. – Это золотая жила!

– Верно, Типпи.

– Повалят отовсюду! Придется нанять полицейских. Да ты оглянуться не успеешь, как станешь миллионером.

– Вот и я ему говорю, – поддержал Галли. – Одно тут нужно – капитал.

– Именно!

– Тысячи три.

– Кладите четыре.

– Или пять.

– Да, может, и пять. Круглое такое число. Галли положил руку Типтону на плечо.

– Вы дадите пять тысяч? – нежно спросил он.

– Я? – удивился Типтон. – Я ничего не дам. Я не могу потерять деньги! Да вы их достанете, чего там. Поспрашивайте. Ну, я пошел. Мы с Вероникой собирались покататься на лодке.

Быть может, он знал, что оставляет разбитые сердца; быть может, не знал. Он думал о себе.

7

Галли посмотрел на Генри, Генри – на Галли. Какое-то время они не могли говорить. Мысли их были слишком глубоки для слов.

– Что ж, бывает, – сказал наконец высокородный Галахад. – Есть люди, которые просто не могут вынуть чековую книжку. Приходится это принимать мрачно и твердо. Вернемся к Кларенсу. Чего бы я ни отдал, чтобы узнать, кто стащил ожерелье! Если не Гермиона, счастье еще возможно. А, вот и она!

Генри подскочил, словно червяк на крючке.