Полная стенограмма разговора главы МИД России с журналистами «Комсомолки»

— Что касается самой Сирии. Я была в Сирийском Курдистане. И в Ираке, и курды в Турции озабочены одним вопросом: Россия пришла надолго? Или это короткая операция? Они выражают свои опасения, что им бы очень хотелось, чтобы Россия пришла надолго, чтобы возник второй полюс силы на Ближнем Востоке. Надолго ли мы туда пришли?

С. Лавров:

— Он возник уже — этот полюс силы на Ближнем Востоке. Не знаю, второй, а может быть — первый. Потому что всеми считаемый за первый полюс силы — это американская коалиция, она просто отбывает номер. Я на днях с Керри разговаривал, я поинтересовался, почему они практически перестали бомбить террористов и практически вообще ни одного вылета не сделали с тем, чтобы пресекать контрабанду нефти в Турцию.

— И что сказал?

С. Лавров:

— Он сказал, что они там этим занимаются. Что вот они… Опять выдвигается такая очень не защитимая логика, что террористы перемешаны с хорошей оппозицией, поэтому, когда бьешь по террористам, задеваешь по хорошей оппозиции, этого делать нельзя. Но я напомнил ему, что они в конце февраля нам клятвенно обещали, что те отряды, которые они считают патриотическими, лояльными, которые с ними сотрудничают, будут убраны с позиций, занимаемых «Джабхат ан-Нусрой». Больше трех месяцев ничего не сделано. Поэтому вот они сейчас попросили у нас еще несколько дней, прежде чем вступит в силу объявленная нами схема, согласно которой, кто не присоединился к перемирию, является законной целью. Независимо от того, включен он в списки террористов или не включен. Вот они попросили несколько дней, чтобы отреагировать. Эти несколько дней истекают буквально на этой неделе. Поэтому посмотрим, как они… Но то, что эта коалиция сейчас практически бездействует, а тем временем через турецкую границу продолжают идти и боевики, и техника, они явно готовят наступление, которое запрещено договоренностями, резолюциями Совета Безопасности, и тем временем нам отвечают, что вот эти отряды, которые как бы хорошие, они готовы прекратить нарушения перемирия, но для этого нужно, чтобы начался политический процесс. А делегация, которую сколотили прежде всего при турецкой поддержке так называемый Высший комитет, как они себя называют, по переговорам, она говорит: а мы не можем участвовать в переговорах, потому что Асад не ушел. И вот этот цирк продолжается уже давно.

Я честно сказал своему коллеге, что нам кажется, что вы нас просто дурите или за нос водите. Он клянется, что это не так, что наладится наконец координация между военными. Но, повторю, мы уже им четко дали понять, да не дали понять, просто прямо сказали, что нас это не устраивает. И дальше вот так про белого бычка мы не можем. У нас там есть обязательства перед правительством Сирии, перед законной властью Сирии. Туда пришли мы по просьбе этого правительства. Коалицию туда никто не звал. В Ирак ее звали, да, американскую коалицию. В Сирию — нет. Но сирийское руководство заявило, и эта позиция была доведена до американцев, что, если коалиция будет координировать свои действия с российскими воздушно-космическими силами, то тогда Сирия не будет официально протестовать. Они будут считать, что это наши партнеры в борьбе с терроризмом. Вот, собственно говоря, единственная сейчас такая очень зыбкая, но хоть какая-то основа для присутствия коалиции.

Да, то, что начало нашей операции, первые месяцы нашей операции реально переломили ситуацию, — все это признают. Желание, чтобы этот перелом остановился и чтобы, может быть, в обратную сторону пошло движение, налицо. И у Турции, и, наверное, даже у западных наших коллег. Потому что им очень не хочется, чтобы Асад оставался у власти. Просто потому, что они заявили пять лет назад, что он должен уйти. Вот и всё. А на сирийский народ им сейчас наплевать. Хотя все уже поняли, что без него никакого политического процесса не будет. И именно резолюция Совета Безопасности и решения, которые принимались по Сирии, начиная с 2012 года, при нашем активном и инициативном участии, не содержат никакого требования, даже намека на требование, что Асад должен уйти. Наоборот, там сказано: только сирийский народ решает свою судьбу, и политический процесс должен быть таким, чтобы охватывать все без исключения силы — этнические, политические, конфессиональные — сирийского общества. И весь спектр оппозиции, естественно.

Но, как было объявлено президентом, на этапе где-то… сколько там, пару месяцев назад, основные задачи по пресечению тенденций развала государства, по пресечению тенденции, которая вела к захвату Дамаска террористами, когда эти задачи были в основном выполнены, мы сократили свое присутствие в Сирии. там достаточно сил и средств, я вас уверяю, чтобы ныне существующие террористические угрозы были нейтрализованы. И мы этим занимаемся. Очень важно только, чтобы здесь вот наши американские коллеги свою ответственность ощутили. И мы их, я считаю, прижимаю к стенке достаточно серьезно. Они, правда, такие ребята способные.

— Увертливые.

С. Лавров: