Полная тьма, ни одной звезды

— Звонил Донни и спрашивал о своей сестре. Это заставило меня задуматься. Я вышла и гуляла какое-то время поблизости. Я шмыгаю носом, хотя возможно это просто от холода. Вероятно, ты услышал это в моем голосе.

— Да, сразу же, — сказал он. — Слушай, я должен пропустить Берлингтон завтра и вернуться домой.

Она почти выкрикнула, Нет! но это точно было бы ошибкой. Это заставило бы его выехать на рассвете, из-за тревоги.

— Если ты это сделаешь, я дам тебе в глаз, — сказала она, и почувствовала облегчение, когда он засмеялся. — Чарли Фрэйди говорил тебе, что продажа недвижимости в Берлингтоне заслуживает поездки, и у него хорошие связи. Как и его инстинкты. Ты всегда так говорил.

— Да, но мне не нравится слышать у тебя такой голос.

То, что он понял (и сразу же! сразу!), что с ней что-то не так, было плохо. То, что она должна была лгать о том, в чем возникла проблема, было еще хуже. Она закрыла глаза, увидела, как Плохая Сучка Бренда кричала под черным капюшоном, и снова открыла их.

— Я немного хрипела, но не сейчас, — сказала она. — Это просто минутная слабость. Она была моей сестрой, и я видела, как отец принес ее домой. Иногда я думаю об этом, вот и все.

— Я знаю, — сказал он. Он также думал об этом. Смерть ее сестры не было причиной по которой она влюбилась в Боба Андерсона, но его понимание ее горя усиливало их связь.

Брэндолин Мэдсен был сбита и убита пьяным водителем снегохода, когда она каталась за городом на лыжах. Он сбежал, оставив ее тело в лесу в полумиле от дома Мэдсен. Когда Брэнди не вернулась к восьми часам, пара полицейских из Фрипорта и местная дружина собрала поисковую группу. Именно отец Дарси нашел ее тело и нес его полмили домой через сосновый лес. Дарси — сидя в гостиной, следя за телефоном, и пыталась успокоить свою мать — первой, увидела его. Он шел по лужайке под резким ярким светом полной зимней луны, выдыхая белые облака. Сначала Дарси подумала (это было еще ужасней для нее), что это походило на старые слащавые черно-белые любовные фильмы, которые иногда показывали по «ТиСиЭм», где какой-то парень вносит свою невесту через порог их счастливого дома в медовый месяц, в то время как пятьдесят скрипок радужно играют для них.

Боб Андерсон, осознала Дарси, мог понимать ее лучше, чем большинство людей. Он не терял брата или сестру; он потерял своего лучшего друга. Парень выбежал на дорогу, чтобы схватить неудачно брошенный во время игры бейсбольный мяч (брошенный не Бобом, по крайней мере; он не играл в бейсбол, а плавал в тот день), был сбит автофургоном, и умер в больнице вскоре после этого. Это совпадение старых печалей не было единственной вещью, которая делала этот союз особенным для нее, но было тем, что заставляло чувствовать его каким-то мистическим — не совпадение, а спланированное обстоятельство.

— Останься в Вермонте, Бобби. Займись недвижимостью. Я люблю тебя за то, что ты переживаешь, но если ты вернешься домой, то я буду чувствовать себя точно ребенок. Тогда я буду вне себя.

— Хорошо. Но я позвоню тебе завтра в семь тридцать. Сразу предупреждаю.

Она засмеялась, и испытала облегчение, услышав, что это было искренне… или хотя бы настолько, что не имело никакой разницы. И почему ей нельзя искренне смеяться? Какого черта? Она любила его, и даст ему презумпцию невиновности. По каждому сомнению. И притом это не было выбором. Ты не можешь выключить любовь даже довольно долго отсутствующую, любовь существующую двадцать семь лет — также, как выключаешь кран. Любовь шла от сердца, и у сердца были свои собственные императивы.

— Бобби, ты всегда звонишь в семь тридцать.

— Виновен по всем пунктам. Позвони сегодня если тебе…

— …что-нибудь нужно, независимо от того который час, — закончила она за него. Теперь она чувствовала себя почти как всегда. Это было действительно удивительно, один из тех случаев, когда мозги могли оправиться от потрясения. — Позвоню.

— Люблю тебя, дорогая. — Кода очень многих бесед за эти годы.

— Тоже, тебя люблю, — сказала она, улыбаясь. Затем она повесила трубку, уткнулась лбом в стену, закрыла глаза, и начала плакать прежде, чем улыбка покинула ее лицо.

6

Ее компьютер, iMac, теперь достаточно старый, чтобы выглядеть модно ретро, стоял в ее комнате для шитья. Она редко использовала его для чего-либо кроме электронной почты и eBay, но сейчас она открыла Google и набрала имя Марджори Дюваль. Она колебалась прежде, чем добавить Биди к поиску, но не долго. Зачем продлевать муки? Все равно оно появится, она была уверена в этом. Она нажала Ввод, и пока смотрела, как круг вращался в верхней части экрана, вновь началась судорога. Она поспешила в ванную, села на стульчак и, закрыв лицо руками начала справлять нужду. На двери было зеркало, и она не хотела видеть себя в нем. Да и зачем оно там? Почему она позволила ему быть там? Кто хотел наблюдать за собой сидящим на горшке? Даже в лучшие времена, которыми это наверняка не было?