Полная тьма

Тяжелый том в переплете из потертой коричневой кожи. Золотое тиснение на корешке « Магия смерти». Едва открыв, Гарри понимает - это то, что нужно. И ругает себя, что не догадался сделать это несколькими годами ранее, а теперь столько бесценного времени потеряно. Но ничего, он еще все наверстает. Вопреки ожиданиям, в нужном обряде нет ничего сложного, никаких редких ингредиентов и тому подобного. Главное - кровь невинного. Гарри тупо смотрит на это словосочетание, пока до него не доходит, что подразумевается под кровью невинного. Это кровь младенца, ведь маленькие дети не могут быть грешны. Гарри трясет головой: это слишком. Ни к чему впутывать в такое дело Джеймса. Кровь его, Гарри, будет не хуже. Ведь именно он так страстно желает и ждет, это его родители, его крестный, они сумеют понять его, так что все будет хорошо. Его крови будет вполне достаточно. Не такая уж она и чистая, но все будет просто отлично. Ведь родители так любили его. Они обрадуются ему, и не важно, чья будет кровь. Он их сын, значит, никаких накладок. Гарри захлопывает книгу и на его губах играет удовлетворенная улыбка.

В нужный день, который Гарри пришлось вычислять заранее по лунному календарю, он отправляет Джинни с ребенком на ночь к Молли в Нору. Она смотрит на него и уже ничего не спрашивает, но во взгляде недоверие и боль. Она давно поняла, что задавать вопросы человеку, который из любимого мужа превращается просто в соседа, с которым пьешь кофе по утрам и по какой-то неведомой причине спишь в одной постели, бесполезно. Когда Джинни исчезает в зеленом пламени, Гарри блокирует камин - до утра его не должны тревожить. Эта ночь всецело принадлежит ему и он осуществит то, что не дает ему покоя на протяжении столь долгого времени. Он сделает то, что считает нужным. То, что хочет.

Пентаграмму он чертит в точности, как на изображении в книге. Пламя свечей дрожит, словно от сквозняка, когда он начинает читать заклинание, хотя все окна в доме закрыты. Гарри закрывает глаза и вспоминает, какими были родители и крестный, когда он воспользовался Воскрешающим камнем. Такие знакомые, близкие, и в то же время они показались ему призрачными, эфемерными, словно мираж. Но даже тогда Гарри понял, что вот она, его семья, которой он был лишен всю жизнь, и их место никто никогда не сможет занять. А теперь у Гарри есть возможность вновь повидать родителей. И не просто вызвать, нет, он может попросить у пришедших все, что угодно, так написано в фолианте. Он с самого начала знал, что собирается попросить. Чтобы они остались с ним навсегда. Это сильнейшая магия, магия крови, магия смерти, поэтому можно попросить все, что пожелаешь

Острым серебряным ножом Гарри режет ладонь - достаточно глубоко, чтобы набрать кровь в чашу. Ему кажется, что кровь не просто нагревается от пламени свечей, а начинает закипать. Этого не должно быть, по крайней мере, в описании обряда об этом ни слова, но ведь здесь так жарко… Гарри стоит в центре начерченного круга и ждет. Он сделал все, что полагается. Но ничего не происходит. Гарри знает, что нельзя выходить из круга, пока не прогорят все свечи. Свечей такое количество, что на минуту Гарри чудится, будто в комнате пожар, так она охвачена оранжевым пламенем. А потом Гарри слышит шаги.

В голове мелькает мысль: вернулась Джинни. Но уже через секунду Гарри понимает, что это не она. У Джинни походка легкая, едва слышная, а эти шаги тяжелые и слышно, как скрипят ступени под ногами идущего. Или идущих? Шаги резко затихают перед закрытой дверью, и ручка неестественно медленно начинает поворачиваться. Они, все трое, входят в комнату и смотрят на Гарри в упор. Ему кажется, что сердце вообще перестало биться, а внутренности превратились в лед. Они не такие, как тогда в Запретном лесу. Они настоящие. Они пришли, повинуясь его зову. В комнате становится так жарко, что Гарри кажется, будто он попал в раскаленную докрасна духовку. Пламя свечей разгорается ярче и Гарри боится, что сейчас действительно случится пожар. Раскаленный воздух проникает в легкие, но ему самому смертельно холодно.

Они смотрят на него серьезно и глаза их кажутся темными, словно стоялая вода в озере, которая кажется спокойной, но стоит зайти в нее, и тебя оплетет за ноги и потянет на дно что-то неведомое и страшное. Они не улыбаются, и Гарри не может понять, что же выражают их лица. Они подходят совсем близко, к краю начерченного круга и Гарри вспоминает, что они не могут переступить черту. И ему кажется, что круг слишком тесен и мал, и все плывет перед глазами, пол будто уходит из-под ног, и Гарри боится, что сейчас он качнется, оступится и выпадет, не удержавшись, за спасительную линию. Он больше не чувствует, что это его родители. Это не родители и не Сириус. Он не хочет, чтобы они были в его доме. Родители не могут смотреть так. В их глазах что-то спокойное и неотвратимое. Как смерть.