Полночь

— Друзья мои, к нам пришло счастье, — возгласил господин Эдм, как только его кузен скрылся за дверью. — Та, которую вы сейчас увидите, — видимый знак, который посылает нам таинственная страна, куда я хочу вас повести. Во вторую ночь после приезда Элизабет я впервые увидел ее с тех времен, когда встречался с ее матерью. Она спала. В тонких чертах ее лица я разглядел духовные приметы, которые недоступны органам чувств и представляют собой тайную печать избранных. Глазам тех, кому дано видеть, она представляется окруженной светлым прозрачным облаком. Это значит, что по тропинкам сновидений она проникает в самую глубь далеких миров, где воспоминание о нашем грешном мире стирается; правда, проснувшись, она обо всем забывает, но в глубине ее существа, в недрах бренного тела дремлет неведомое. Она не знает об этом. Однако смутно догадывается о присутствии в ней чего-то сладостного и страшного, чутьем понимает, что разбудить неведомое — это значит встряхнуть жизнь в своем теле, а изгнать его из себя — значит умереть, но она-то сумеет поговорить с неведомым и без содрогания выслушать его ответы. С ней мы минуем пустыни лжи. Вот уже воздух вокруг нас дрожит и гудит от биения неведомого. Вслушайтесь.

Последние слова также были произнесены тихим спокойным голосом, который никак не вязался с тревожными лицами присутствующих. Только лицо господина Аньеля светилось каким-то чуть ли не сверхъестественным счастьем. Наступила глубокая тишина, и слышно было, как треснуло, разваливаясь надвое, последнее догорающее полено в камине.

Услышав имя Элизабет, Серж вздрогнул. До этого мгновения он стоял в стороне, возле госпожи Анжели, дремавшей в кресле вместе с дочерью. Касаясь подбородком груди, эта женщина, полностью одетая в дорогу, держала девочку на коленях, обняв ее руками, и видно было, что во сне руки ее не ослабели. Время от времени Серж поглядывал на госпожу Анжели и ее дочь, полная неподвижность которых вызывала у него легкое раздражение, или же бросал взгляд на дверь буфетной, в меру сил сдерживая свое нетерпение, так как опасался его выдать, но, как только господин Юрбен вышел из трапезной, молодой человек тихонько отошел в глубину зала, где было совсем темно, что позволило ему незаметно пройти за спиной господина Эдма. И через несколько секунд Серж вошел в буфетную.

Стоя у стола, Элизабет глядела прямо перед собой и, казалось, видела сквозь дверь, которую Серж притворил за собой. Она стояла в мечтательной позе, скрестив пальцы опущенных рук, подвешенный на гвоздь фонарь освещал половину ее лица, видимый глаз был неподвижен, казалось даже, что она не мигала. На бледных, как всегда, щеках и на лбу кожа у нее стала прозрачной, какой она бывает у погруженных в сон девушек, губы ее были сухими; жизнь в ней словно замерла, и сердце посылало кровь в руки и в голову скупыми толчками.

— Элизабет, — прошептал молодой человек, — сейчас мы уйдем. Только делай то, что я буду тебе говорить.

Элизабет покачала головой.

— Я остаюсь.

Серж схватил ее за руку и повлек в кладовую, дверь которой закрыл за собой.

— Ты спятила? — спросил он. — Слушайся меня. Нельзя терять ни минуты. За тобой уже послали.

— Я знаю, — сказала она, — я все слышала, приоткрыла дверь, чтобы все услышать. Но я не убегу с тобой, Серж. Я хочу остаться здесь.

В темноте она вдруг почувствовала, как его руки яростно сжали ее запястья.

— Почему? — спросил Серж.

— Потому что я буду счастливее в Фонфруаде с господином Эдмом.

Он встряхнул ее.

— Ты дура, — хриплым шепотом сказал он. — Но я с тобой много разговаривать не буду. Ты пойдешь со мной.

Элизабет не двинулась с места; слышала, как он развязывал тесемки передника, который затем швырнул в угол кладовой.

— Послушай, — сказал он вдруг. — Я не стану удерживать тебя силой. Если хочешь остаться здесь с этим старым бородачом, ты свободна.

Серж открыл дверь в буфетную и взял девушку за руку.

— Идем, — сказал он, — не бойся. Сейчас ты увидишь этого своего господина Эдма.

Быстрым движением Серж схватил фонарь за дужку, потом коленом толкнул другую дверь и вывел девушку на середину трапезной. Там на секунду остановился, как бы прикидывая расстояние. Появление молодых людей было встречено удивленными восклицаниями, а господин Эдм шагнул к ним, но Серж остановил его.

— Минуточку, мсье Эдм, — громко крикнул он. — Вы хотели показать Элизабет родственникам. Вот она. Но она не для вас.

С этими словами он раскрутил фонарь правой рукой и с силой швырнул его в одно из окон, через которые попадал в трапезную дневной свет. Фонарь пролетел сквозь окно под шум разбитых стекол, похожий на взрыв. В тот же миг Серж пинком опрокинул стол, подсвечники полетели на пол, свечи, мигнув, погасли. Все это он проделал так быстро, что никто не понял, в чем суть происходящего, звон стекол и внезапно наступившая темнота настолько потрясли присутствующих, что они застыли на месте, и, когда Серж повел Элизабет к двери, никто не попытался ему помешать.

XII