Полночь и магнолии

Виридис попыталась перехватить ее за руку. — С тобою все в порядке? — спросила она. Очень медленно Пичи повернулась лицом к женщине, которая учила ее уму-рузуму целых три недели, и сказала:

— Руки прочь от меня! Виридис побледнела.

— Пичи! Что… Что ты сказала?

— Я сказала, леди, то, что если Вы не уберете от меня свои руки, то я так дам Вам по голове, что забудете, как Вас зовут!!!

Виридис судорожно убрала руку. Она была смущена и почти что опозорена:

— Пичи, я должна настоять на том, чтобы ты извинилась перед Его Величеством королем, — пробормотала Виридис. — И потом мы пойдем.

— Скорее реки вспять потекут, прежде чем мы пойдем куда-нибудь отсюда! — громко произнесла Пичи.

— О, Боже! — запричитала Виридис и скрестила руки на груди. — У меня сейчас будет обморок… Что ужасное творится со мной… Мое сердце… мои нервы… Боги небесные! Я совсем больна!

Пичи пристально посмотрела на Виридис и ответила:

— Леди, Вы обсолютно здоровы, как новорожденный ребенок! А что касается Вас, — она гневно посмотрела на короля, — то я думаю, что Вас крестили, окуная в уксус!!! Я в жизни своей еще с такими людьми не встречалась. Вот почему в жилах у Вас течет такая холодная кровь. Думаю, что если даже маленький комар Вас укусит, то сразу же заработает себе пневмонию!

Король ухмылялся. Он сделал свое дело! Да здравствует король! Эта принцесса вела себя не так, как надо!

— Заканчивайте свою пламенную речь! — сказал он, обращаясь к Пичи. — И говорите помедленнее! Я должен буду передать Сенеке точь в точь наш разговор. Он так надеялся, что Вы станете настоящей леди. А мне придется его очень разочаровать!

Гнев Пичи не знал предела. Бог помог ей. Она собиралась ударить человека: короля или нет, в данный момент разницы никакой для нее не было. Король заметил, как она подняла свой сжатый кулак. И тут впервые с того момента, как он начал дразнить ее, король испугался.

— Что… что Вы собираетесь сделать? Собираетесь ударить меня? — спросил взволнованно король.

— Ваше Величество! Только тогда, когда я Вас хорошенько отхожу, Вы почувствуете себя козлом, падающим в пропасть.

Она замахнулась, и запнулась… — в этот момент к ней под ноги бросился пушистый комочек. Поглядев себе под ноги, она увидела внизу свою белку. Пичи улыбнулась, хлопнула несколько раз в ладоши и, указав на короля, сказала:

— А ну-ка, поддай ему хорошенько! Белка прыгнула королю на грудь и так вцепилась острыми когтями, что король от неожиданности завалился в своем кресле, задрав кверху свои толстые ноги.

Удовлетворенная Пичи подошла к Минтору и другим крестьянам, а все вместе — к Тиблоку.

— А это наш Руперт-Дуперт-Фигли-Муперт! — сказала Пичи. — Знаешь, Тиблок, — продолжила она. — Последнее время я с кого-то уже «сдирала шкуру». А теперь, прочь с моей дороги! Иначе размажу тебя всего по ней!

Тиблок онемел от ужаса, а Пичи сказала крестьянам:

— Я поеду в леса, встретимся там.

Минтор и другие крестьяне пошли следом за ней.

Пичи поторопилась на конюшню. Не обнаружив там Дамаска, она поняла, что Сенека ускакал на нем. На душе у нее кошки скребли. Боже! Ему пришлось прочувствовать все ее поведение. Он никогда теперь не полюбит ее! Слезы брызнули из ее глаз. Белый жеребец стоял в конюшне. Он был необузданный. Пытаясь обуздать его, Пичи запуталась в своих многочисленных юбках.

— Черт бы побрал эти юбки! — воскликнула она.

В это время на конюшне появился Виб.

— Ваше Высочество! — воскликнул он. — Позвольте нам приготовить Ваш экипаж! Мы…

— У меня нет времени, чтобы ждать! — сказала она и, повернувшись к конюху спиной, начала развязывать и отстегивать свои многочисленные нижние юбки и нижнее белье. Вся эта воздушная масса быстро опустилась на землю. Пичи переступила через нее.

— Боже Святый! — взмолился Виб. — Ваше Величество, позвольте…

— Не молись за меня, Виб. Молись за свиней или лучше за тех дворян, которые собираются подстрелить их. Но я поймаю их раньше, чем они забудут все молитвы.

Она подвела жеребца к кипе сена, вскарабкалась туда, а потом залезла на жеребца. К тому моменту Виб уже зануздал его. Пичи выехала из конюшни, проехала через ворота по мосту и выехала в открытое поле. Жеребец понесся галопом, и Пичи пришлось наклониться и обнять шею жеребца. Ее корона свалилась с головы, но она не расстроилась. Она больше не была принцессой Авентины, ее Королевское Высочество. Она была просто Пичи Макги, девушка с гор из местечка Поссом Холлоу в Северной Каролине.

Дамаск летел как на крыльях и только в лугах замедлил бег, так как его хозяин натянул поводья. Сенека остановил жеребца в середине зеленого поля. Несколько овец подняли свои головы и смотрели на ездока. Сенека соскочил на землю, и ноги его провалились в мягкое зеленое покрывало, ярко усыпанное алыми и белыми цветами.