Полночь мира (=Пепел Сколена)

  - Может, вы думаете, я сам по себе? - спокойно спросил он. - Так вы ошибаетесь, один я бы обошел эту халупу стороной. Рябятки, тут неподалеку, в одном пустом домишке, сидят без дела мои корешки. Двенадцать морд, при том же барахле, что и у меня. И они не любят барыг, но любят их добро. В общем, если я отсюда не выйду, или выйду без товара и без денег - ночью тут будет мясо. Усек, родной?

  - Что ж ты товара мало припер? - глумливо поинтересовался торговец. - Если двенадцать морд скинутся по кольчужке, я хоть сто "арангуров" дам. А если и копья толкнут...

  - А по твоей роже не скажешь, уважаемый, что можно сразу все предлагать. Отбираешь тут товар у честных людей, и еще удивляешься, что с оружием в гости ходят... - Помолчав, Моррест как бы нехотя добавил: - Купишь барахло за нормальные деньги - завтра двадцать таких будет. И копья, мечи, щиты, дерьмо все это. Можем и еще продать. Мы тут склад бесхозный разбомбили.

  - Все вы склады накрываете, уроды, - буркнул трактирщик. - Ладно, плевать. Лладар, Моррест, Арибл, отбой. Гость - наш клиент. Проверял просто, вдруг он "любопытствующий"?

  Громилы ретировались, как хорошо вымуштрованные солдаты. Опять же, все как полагается: должен же скупщик краденного отступить, сохранив лицо. Моррест поймал себя на том, что гордится, как точно просчитал здешние "понятия".

  - Так сколько, уважаемый, ты требуешь за все это...

  - Кольчуга - восемь золотом, копье уступлю за одежку. Простую, но городскую. Пообносился что-то.

  - Не пойдет. Назови настоящую цену.

  - Ладно, восемь за все. Без одежды, - произнес Моррест. Начался настоящий торг, и то, сколько он выторгует, будет его. А одежда... Он сообразил, что одежда может быть с какой-то приметой, и по ней его могут выследить. После художеств в Алкии лучше перебдеть...

  - Парень, жадность до добра не доведет. Ладно, согласен на три "арангура". А одежды для тебя все равно нет, тут не лавка старьевщика. Тряпье для всякой бродячей сволочи не держу.

  - Не очень-то и нужно было. Ладно, семь за все. Но не меньше.

  - Да весь твой хлам, и в довесок лук с мечом четырех не стоят.

  - Семь. Если я продешевлю, парни мне башку проломят. Или, что еще хуже, без выпивки оставят.

  - Уломал. Пять.

  - Семь. "Арангуров" - напомнил Моррест, чувствуя себя туристом на каирском рынке. Сам он дальше Сочи не выбирался, лень было менять валюту, но Нина рассказывала... - И ни медяком меньше.

  - Ну, шесть. На шесть штук ты мог бы бочку пойла купить и снять на всю ночь шлюху.

  - Так ведь нас тринадцать. Да и шлюхи тоже выпить захотят, опять же, прибарахлиться надо... Думаешь, я один такой?

  - Шесть с половиной. И не зли меня...

  - Это ты меня не зли, крысеныш. Двенадцать обормотов, у которых нет денег, но есть похмелье. Чем быстрее я вернусь, тем лучше вам...

  - Ладно, твоя взяла, - с кислой миной, на сей раз неподдельной, на лице буркнул Хармаг. Достал из нагрудного кармана увесистый кошель и отсчитал семь монет. Каждую Моррест попробовал на зуб, но разницы не обнаружил. То ли трактирщик не обманул, то ли он сам еще не научился распознавать фальшивки. - Не бойся, настоящие "арангуры". Я не обманываю тех, с кем решил торговать...

  "...особенно тех, кто несут пробную партию, - мысленно закончил за скупщика краденного Моррест. - Вот когда вы принесете все остальное, тут я вас и нагрею, господа". Впрочем, Морреста это уже не беспокоило. Едва ли трактирщик сильно переплатил, если вообще переплатил, а следующей партии он не дождется.

  Моррест припрятал золото подальше, местные обычно носили его за щекой, но настолько пренебрегать гигиеной он еще не научился. Тем более, в Самуре видел, к чему приводит антисанитария. На такой случай в рубахе был предусмотрен крошечный карман. Там монеты и упокоились - благо, незаметно вытащить их оттуда не смог бы и самый ловкий карманник.

  - Ты, наверное, устал с дороги, - произнес трактирщик. - Твои товарищи могут чуть подождать. Но я не хотел бы, чтобы меня обвинили в скупости. Ты можешь поесть, выпить браги за счет заведения, если хочешь, я заставлю обслужить тебя одну из девок.

  Моррест призадумался. Если вспомнить, сколько дней он не ел нормально приготовленной еды... Да и вообще последний раз ел вчера вечером, и в ход пошла лишь горсть зерна и маленький кусочек вяленого мяса. Порция еды, лишь немного превышающая "сто двадцать пять блокадных граммов". Неплохо, наверное, было бы и выпить, как говорил сосед по лестничной клетке, "тяпнуть от нервов". А "товарищи" и правда подождут. Как могут не подождать те, кого нет? Можно посидеть до вечера...

  ...и трактирщику сразу станет понятно, что он один.

  - Благодарю за гостеприимство, - произнес Моррест. - И с удовольствием поем. Но брагу я бы хотел взять с собой. Парни не любят, когда кто-то пьяный, а остальные трезвые.

  Судя по реакции мужика, Моррест угадал. "Справедливый Стиглон, он меня даже зауважал!" - изумился бывший королевский летописец. По крайней мере, это вполне вписывалось в его "роль".