Полночь мира (=Пепел Сколена)

  Ближе к лету они дошли до Валлея, и за Эвинной закрылись ворота Валлейского монастыря. Здесь Эвинну заставили принести обеты послушания и служения, посвятили в послушницы, и началось настоящее обучение. К ее удивлению, искусству обращаться с оружием учил лишь тот же Эльфер, да и то не каждый день. Главным же храмовое начальство считало умение вести ученые словопрения в кабинетной тиши. Эвинну заставили прочитать груды книг, которых хватило бы, наверное, чтобы до отказа забить ее скромную келью. Учителя не жалели слов на то, чтобы доказать:

  - Надо вести жизнь кроткую и послушную, и тогда ты будешь после смерти пировать с Богами. С теми же, кто посягает на веру и закон, бороться надо словом. Того, кого ты сразишь мечом, уже никто не убедит свернуть с ложного пути. Значит, ты лишишь его права на спасение. Это - уже тягчайший грех против Богов.

  - Ну, а алки нас пожалели? - спрашивала Эвинна. - Или, может быть, в Великую Ночь "люди в шкурах" не выжгли все, вплоть до Старого Энгольда?

  - Это были люди, движимые Ирлифом. Мы не должны им уподобляться. А если мы будем действовать так же, мы им уподобимся. Кто сказал, что у них нет совести? Просто никто не пробовал их чему-то учить!

  Эвинна вспомнила фодирского принца, Морреста, Тьерри... Они что, насмехаются над ней? Стоит вспомнить... Но нет, о таком лучше молчать. Тут полно людей знатных, происходящих из богатых родов - если они хотя бы заподозрят в ней бывшую... Но как же они слепы! Вот из-за кого случились Кровавые Топи.

  - Для чего же мне тогда меч?

  - Для защиты, ибо в дороге может случиться всякое - нападут, например, разбойники. Только для спасения своей жизни не грех обнажить меч. А с властями спорить - грех тягчайший.

  - Нельзя проливать кровь первой, Ирлиф только этого и ждет, - бросил проходящий мимо Эльфер. - Эгинар выступил против Арангура, лишь когда тот уже пролил кровь упорных в исконной вере.

  Они почти убедили Эвинну в том, что убийство - все равно для чего - и есть грех больший, чем грабеж и насилие. А грех Тьерри, убившего и изнасиловавшего Фольвед, уравновешен грехом ее самой, пошедшей против алков, и грехом Эвинны, убившей представителя власти. Жрецы были старше и мудрее Эвинны, за их спиной стояла мудрость веков. Переспорить их шестнадцатилетняя девчонка не могла.

  Настал день, когда Эвинна должна была покинуть своды Храма - и отправиться в свободное странствие. Год после того, как вышла из храмовой тиши в мир, она вольна делать все, что хочет - и лишь потом, когда вернется в храм и расскажет о своих делах, наставники решат, стоит ли ее учить дальше. Так жрецы выясняли, достоин ли человек сана, способен ли противостоять соблазнам мира и делать дело, не смотря на чины и имена. Искушение полной свободой - вот как это называлось.

  Ранним утром Эвинна оделась в дорожный плащ. Башмаки в храме дали, но это не значило, что их надо сразу износить. Пока лето, она пойдет босиком, как привыкла ходить всегда. На душе было тревожно и радостно: сегодня ей предстоит впервые после обучения взглянуть на окружающий мир.

  - Готова? - спросил Эльфер. Какой у него добрый, понимающий взгляд. И... он что, ее жалеет? Но почему? Ведь она впервые в жизни отправится исполнять свой долг - и теперь она знает достаточно, чтобы не опозориться.

  - Я готова исполнить свой долг, - произнесла она твердо.

  Наверное, в ее голосе чувствовалась решимость и непреклонность сколенских ополченцев у Кровавых топей, потому что Эльфер покачал головой и произнес:

  - Не так-то это просто, девочка. Порой добро и зло переплетаются так, что и не оторвешь одно от другого. Тебе не раз захочется пролить кровь - помни, что лучше дать совершиться меньшему злу, чем породить большее.

  - Но... разве не сопротивляться беззаконию нас учили?

  - Да. Но не противопоставлять беззаконию худшее беззаконие. Помни об этом, если хочешь и дальше служить Справедливому Стиглону.

  Эльфер вручил Эвинне меч, мирскую одежду (все ученики в храме ходили в одинаковых мешковатых балахонах), и немного денег. На первое время этого должно хватить, а в дальнейшем Воин Правды обязан сам себя кормить. Массивные ворота отворились, в проеме, стиснутом камнем надвратной башни, показалась изумрудная зелень. В сопровождении Эльфера Эвинна вышла из ворот на широкий, рассеченный пыльной дорогой луг.

  - Пора прощаться, - негромко произнес Эльфер. - Береги себя, девочка.

  - Постараюсь, - коротко ответила Эвинна. - И вам удачи.