Полночь в Эвервуде

В лесу послышался шорох. Мариетта задрожала и шагнула на лед, ей отчаянно хотелось затеряться среди людей на извилистых тропинках, напоминающих баварские волшебные сказки. Стараясь не упасть в своих атласных туфельках, она пошла по льду, имитируя скольжение на коньках, пока не перешла реку и снова не добралась до снега на берегу. В детстве они обычно проводили Рождество в их загородном поместье на севере, и Мариетта приставала к Фредерику, пока он не отвел ее кататься на коньках на замерзшее озеро. На озере лед был неровным, ветер слабым, но резким, а воздух наполняли далекие крики птиц. Здесь лед был гладкий, катающиеся хорошо владели своими тонкими и легкими, как крылья, коньками.

Ей подвернулась дорожка, вымощенная пастельными розовыми и сиреневыми булыжниками. По ней Мариетта дошла до города. Проходя мимо шале, она обнаружила, что они все-таки не из дерева, а из замерзших имбирных пряников. С их наклонных карнизов свисали гроздья сосулек. Другие маленькие жилые домики имели круглую форму и были раскрашены красными и белыми полосками, как леденцы-тросточки. Она остановилась, провела ладонью по булыжникам и улыбнулась с восторгом, уловив запах марципана. Скоро дорожка стала шире и вывела ее на центральный круглый базар. Здесь сам воздух был сахарным. Таким сладким и нежным, словно ты вдыхал частичку растаявшего облака.

Маленькие пряничные хижины с красными крышами и окнами стояли на марципановых булыжниках, в них продавали удивительные вещицы и кондитерские изделия. Мариетта шла мимо них, и ее сердце наполнялось тем детским восторгом, который заставляет детей ждать, когда Дед Мороз, этот ночной посетитель в зеленой одежде, приедет в своих санях и наполнит их чулки сладостями и игрушками. Она хотела бы никогда не терять своей веры в волшебство. Она отказалась от нее, повзрослев, и эта вера уже не таила в себе очарования. Возможно, тогда она могла бы доверять своим инстинктам.

В одной хижине предлагали жидкий шоколад в мятных чашечках; в другой – светло-розовых сахарных мышей, которые издавали писк, когда их надкусывали. В третьей запускали поезда из пряников, которые ехали по рельсам из длинных леденцов. А дальше стояли домики, которые обещали еще более волшебные вещи. Те лавки, где продавались ключи самой разной величины и формы, обещали доступ в любой мир по вашему выбору. Посеребренные колокольчики для саней обещали зазвенеть в ту секунду, когда в тебя кто-то влюбится. Снежные шары показывали заветное желание того, кто в них смотрит, словно открывали окно в душу. Мариетта нахмурилась и подошла ближе, чтобы рассмотреть один такой шар, но тут раздался чей-то голос, от которого мысли вихрем закружились у нее в голове.

Какая-то женщина опиралась локтями о подоконник и смотрела на Мариетту. Ее почти скрывала висящая связка валенок и стопки маленьких мятных елочек, облитых шоколадной глазурью, темной, как ночь. Она заговорила на странном языке, который, как с радостью обнаружила Мариетта, она сумела понять, когда разобралась в ее говоре.

– Откуда вы родом?

Мариетта заколебалась.

Женщина рассмеялась, и ее глаза утонули во множестве морщинок, а кожа стала похожей на смятый пергамент.

– Ох, не волнуйтесь. К нам забредает множество гостей каждый лунный месяц. – Ее нос был похож на крохотную пуговку, но, несмотря на непринужденный смех, глаза ее оставались холодными.

Мариетта постаралась собрать разбегающиеся мысли и взять себя в руки.

– Можно узнать, где я нахожусь?

– Вы открыли для себя чудеса Эвервуда [16], конечно. Страны льда и сахара, заколдованной сверх всякой меры. Через какую дверь вы нашли вход?

– Вы хотите сказать мне, что есть и другие миры, не только мой и ваш? – Мысли Мариетты кружились все быстрее.

Женщина еще раз от души расхохоталась.

– Их гораздо больше, чем вы или я можем подумать. Некоторые крохотные, целые вселенные занимают пространство размером с чайную чашку. Другие такие огромные, что вы и представить себе не можете. Однако вы не должны забывать, что вы и сами меняетесь, чтобы соответствовать каждому из них. Как только вы вступили в Эвервуд, вас одарили умением понимать наш язык и говорить на нем. Другие перемены имеют длительные последствия. Однажды мой сын обнаружил, что он сделан из дерева, когда был в стране марионеток. И он поспешил покинуть тот мир. – Ее взгляд затуманился, когда она погрузилась в свои воспоминания. – Однако его левое колено в морозный день до сих пор поскрипывает.

У Мариетты закружилась голова так, будто она исполняет фуэте.

– О боже, – выдавила она из себя.

– Тем не менее мы в Эвервуде привыкли к случайным гостям, разумеется. Потерянные души имеют привычку находить себя здесь. Сначала Эвервуд производит большое впечатление, но мой добрый совет – лучше вам уйти отсюда.

Мариетта была уверена, что она ослышалась.

– Прошу прощения?

Женщина пожала плечами: